– Полная технология, – прошептал Колька по-русски. Ахука вопросительно посмотрел на него. – Долго еще, Ахука?

– Не знаю. В нашем поколении лишь однажды брали Безногого, но это было в другом месте, я не видел празднества.

Рокотали струны. Двенадцать Хранителей Памяти терпеливо ждали, стоя перед устьем туннеля, и двенадцать посланцев из поселения Кузнецов стояли парами напротив. Количество Хранителей с обеих сторон также определялось традицией – дюжина жрецов состояла при первой Наране. Колька с Ахукой несколько смущали Певцов – за Безногим до́лжно проходить Управляющим Равновесием, и, сверх того, песни содержали упоминание о «коричневокожих, посвященных в таинство». Но Певцам, ревнителям традиций, приходилось мириться со многими упущениями. Взамен «плотно сплетенных корзин» ходоки принесли с собой обычные мешки из древесной кожи, выращенные на деревьях, и, конечно, не подумали украсить свои головы коровьими хвостами, а руки и ноги – кожаными браслетами с киноварью и коровьими же зубами. Традиция предписывала еще одно бессмысленное действие. Процессия из двух дюжин Хранителей должна войти в подземелье с факелами, зажечь которые надлежит Певцам. И вот, под насмешливыми взорами Художников, изображавших тут же, на плоскости скалы, все происходящее, Певцы стали высекать огонь. Неумело ударяли кремнями о железо – проклятый огонь не занимался… Толпа веселилась – карикатурные фигуры Певцов с нелепо заломленными руками уже красовались на скале. Снисходительно улыбались Хранители. Тогда Ахука протянул Кольке раскрытую ладонь:

– Дай мне огненные палочки, Адвеста.

Колька, ухмыляясь, достал спички. Наблюдающий Небо подошел к факелам, зажег штук шесть от одной спички и вернулся на свое место – по поляне прокатился хохот, восторженные крики, и церемониал сам собой кончился.

Колька второй раз в жизни спускался к Наране. Двадцать три человека, шедшие рядом с ним, давно потеряли счет часам, проведенным у Ушей Памяти. Колька был розовощек и рыжебород, они – густо-коричневые. Он принадлежал к машинной цивилизации, они же – к биологической. Наконец, он попросту был чужаком, пришельцем, чего в других условиях уже хватило бы для недоброжелательства. А здесь его допустили к самому торжественному ритуалу – рождению новой Памяти, – и не просто допустили, а с почетной привилегией. Толпа осталась наверху. В подземелье могли находиться лишь дежурные Хранители и двадцать четыре участника церемонии. Какое непонятное противоречие! Они боялись неожиданных мыслей и совершенно хладнокровно относились к неожиданным событиям. Ведь сам Колька чувствовал себя неудобно, когда стоял этакой белой вороной среди темнокожих Хранителей! Но сейчас, он надеялся, многое станет понятным. Кончился туннель, в оранжевом свете открылось безлюдное подземелье Памяти, и Ахука прошептал: