Оттуда не вернуться.

Во сне тот, кто казался собой, в ужасе отшатнулся, открыл глубокие каналы разума. Он вспомнил пароли, открывающие в Ментальности общее пространство, чтобы оно вместило его письмо, предупреждение всем планетам, колониям, людям, всем, кому возможно.

Тщетно. Через кровь он заразил перчатку, руку, нервную систему, мысли сплелись в непознаваемый узор. В больном восторге он ликовал, как же его замечательно обманули, о как же скоро и его поглотят! Оскал ухмылки таял, растворялся вслед за плотью, обращался в угольный гной, он думал, как же хорошо в его послании поселятся вирусы и разрушат всех, кого он хотел предостеречь всего миг назад.

И, под конец, видны вокруг города, город за городом, такие же как тот, и все затоплены, все их жители тоже обезглавлены, поруганы нейронаноматериалом, их души, поток крика, тоже вылиты в бездонный сингулярный колодец. В тот же колодец смолой [15] потянулись четыре газовых гиганта с причудливыми атмосферами из пылающего водорода и метана, они слетели с орбит, раздробились о горизонт событий в жар и обломки, и были поглощены.

В той системе была и звезда, источник тепла и света. Её сожрало чёрное солнце, и перед смертью звезда растянулась в пылающие, исполинские рукава туманности.

Все огни, все энергии невиданных городов угасли. Вся связь, все радиоволны когда-то великой Ойкумены утихли.

Так сон окончился.

ДОМ НА ДНЕ

ДОМ НА ДНЕ

Открыв глаза, Фаэтон увидел только мрак морских вод. Он был один. От Старицы Моря не осталось и следа.

Вокруг, среди водорослей и кораллов, кто-то разложил все части золотого доспеха. Оживившись от счастья, Фаэтон встал, спугнув небольшой косяк рыбёшек, и подумал приказ наноподкладке на своём теле. Она дотянулась чёрными побегами до каждой детали лат, притянула к себе и собрала на нужных местах.

Утомление и трепещущая боль в голове всё ещё мучили. Старица Моря позволила выспаться, и теперь, после высвобождения кошмара, он мог спать нормально, но нужно исправлять уже нанесённый сознанию ущерб, для чего не хватало цепи самоанализа.

Размеров ущерба он не знал.

А где он?

Фаэтон осмотрелся.

Внизу протяжённого подводного откоса, в конце продавленной просеки, на боку лежал дом Фаэтона, катившийся прямо от залива, где его раньше затопил Йронджо. Свет в такой сумрачной глубине едва угадывался.

Вскарабкавшись по завиткам опрокинутой лачуги наверх, Фаэтон уселся в удобную вмятину. Раньше на её месте крепилась спутниковая тарелка, но её оторвало.

Усталость оставалась, как и заторможенность. Сон не взбодрил — нервную систему необходимо исцелить от последствий подавления сна. Радость от возвращения брони была как костёр из сухой листвы — яркой, но скоротечной. Смысл её потерялся. Обещались же нужные для выживания орудия? Что тут есть, кроме обломков его дома?