Антисемрис всё ещё сомневался:

— Зачем так мутить воду? Прошлый уклад устраивал всех. Сырым идти некуда, а перемены могут всё испортить! Зачем бесить Наставников больше, чем должно? Мы целы только потому, что у них терпения не хватает выдавить нас всех. Нет, наш плосколобый Семрис наконец-то изрёк нечто дельное, хоть и случайно.

Нотор же сказал так:

— Удержание ментального здоровья изгнанных на оптимальном или околооптимальном уровне по шкале Кессика — для меня высокоприоритетная задача. Увеличенный срок жизни и новый рынок этому поспособствуют. Мотивы Фаэтона мне всё же непонятны. Для желаемого эффекта план найти заказы у Нептунцев кажется непропорциональным.

— Мистер Нотор, но вы же не возражаете против связи с Нептуном самой по себе?

— Разрешите ответить метафорой. Я приму любую жгучую монету. (Это был намёк на валюту из антиматерии.)

За спиной Фаэтона раздалось птичье пение — видимо, кто-то из собеседников взглянул на сине-золотое полотно, и через движения зрачков экран разгадал его настроение. Теперь понятно, с какой целью Йронджо держал такую красоту. Фаэтон, хоть и не был знаком со значением трелей и настройкой датчиков чувств этого гобелена, отгадать эмоцию смог.

Стараясь не улыбаться, Фаэтон раскланялся с Семрисом и Антисемрисом:

— Господа, если предложение вас не заинтересовало, то прошу оставить нас наедине с мистером Нотором — мы хотим обсудить взаимные выгоды…

Семрисы тут же наперебой пожелали обсудить предложение поподробнее.

Всего через час денег у Фаэтона хватало на звонок до Нептуна.

Он заслонил стеной два зеркала. Взглянув на структурный стержень, он успокоил себя и сосредоточил в сознании собственные цели. Потом повернулся к зеркалу и позвонил.

В нынешнем положении планет до легата Нептуна в посольстве около Юпитера сигнал шёл шестнадцать минут. Фаэтон задержку ожидал.

Но ещё пять минут Фаэтон ничего не делал, пока диалоговое древо посланника развёртывалось в ограниченном объёме памяти магазина мыслей.

Ещё полминуты антивирусы, нейтрализаторы и цензоры проверяли каждую строчку древа на вирусы и прочие неожиданности. Обычно это излишне, но с Нептунцами стоило перестраховаться.

Задержка ощутимая. Радамант за это время произвёл бы миллион операций первого порядка, а Западный Разум — в сто раз больше. Прошло почти шесть минут, и Фаэтон поразился собственной нищете. Он жил как какой-то пережиток истории — без пяти минут как подданный королевы Виктории из Третьей Эры.

Как же древние британцы, или ещё более древние римляне и афиняне Второй Эры (столь любимые в симуляциях Серебристо-Серых) терпели всю эту тоску, медлительность и беспорядок? С чем они встречали смерть, болезни, несправедливости, горе, страдания? Как они выдерживали одиночество базовой нейроформы без возможности подключиться к масс-сознанию?