Дафна подошла, протянула руку, желая его подбодрить, но остановилась, отступила и сказала:

— Сама по себе шкатулка бесполезна. Даже если старая версия проснётся, она не согласится пойти за тобой в ссылку. Нужно доказать, что ты прав, показать недобросовестность Наставников, восстановить доброе имя и вернуться из изгнания. Для этого — вторая вещица в рюкзаке. Золотой планшет. Ты до сих пор не понял, зачем он нужен? Я выдержала все эти лишения, только чтобы доставить его тебе.

Любопытство Фаэтона было сильнее скорби. Он глухо спросил:

— И зачем он?

Она элегантно указала на брошенную сумку, напомнив официантку, подающую на стол особо изысканный десерт.

— Ты же инженер, любовь моя. Разберёшься.

Он бережно отложил шкатулку и вытянул из рюкзака золотую пластину. От изумления выпрямился, встал на ноги. Планшет в руках сверкал золотом, кроме одной стороны — её заполняла мозаика мыслепортов и читающих головок, подогнанная так, что их разнообразные формы складывались вместе, без промежутков. Подняв голову, он сказал:

— Это же устройство для ноэтической проверки.

Дафна с триумфом добавила:

— Отсоединённое от Ментальности. Независимое устройство, изолированное, стерильное, безопасное. Даже ты не сможешь поверить, что в нём сидели инопланетяне. Видишь? Чтобы доказать, что Наставники видели брехню, нет нужды выходить в Ментальность. Кто-то влез в твой мозг. Устройство позволит это доказать — всему миру. И себе.

С улыбкой она окончила:

— Проверься, и мы сможем поехать домой и жить вечно и счастливо.

Он посмотрел на шкатулку у её ног, поднял взгляд на Дафну, прищурился.

Алые губы Дафны раздражённо сжались:

— И да, разумеется. Нельзя вернуть её, не вернувшись.

Фаэтон осторожно заметил:

— Ты не очень обеспокоена перспективой (как бы выразиться поделикатнее..?) остаться одинокой в пользу настоящей себя.

В глазах у неё заискрилось немного надменное озорство, полуулыбка вернулась на губы. Голос оживился показной беспечностью.

— А. Ты про ту, устаревшую… ? Могу сказать так — пусть победит лучшая.