— Вы существо безумное, и подчиниться я не могу, поскольку не знаю, как вы обойдётесь с данным мне словом. Я — Манориал. Меня воспитали машины, по настоящему я доверяю только им. Свяжите меня с Софотеком Ничто. Если он пообещает отпустить Дафну невредимой, я поверю в ваши намерения и сдамся.

Создание промолчало, но лицевые щупальца задёргались — о чём же думал этот безголовый скелет? Однако, такая просьба от Фаэтона не показалась странной — все знали, что манориалы доверялись только Софотекам.

Дафна зашипела за спиной:

— Дорогой, ты рехнулся? Через забрало кислород вообще поступает, или мозг уже мёртв? Думаешь, легко мне тебя подбадривать у него на мушке? Может, сделаешь по-моему?

— Уж прости меня, дорогая, но тебе стоило читать поменьше романтических книжонок. Ты привыкла, что там побеждают добрые и правые, а не те, кто действует правильно. Задачи нужно решать имеющимися средствами — это я как инженер говорю. Иногда необходимы уступки. Иногда необходимы сделки. Порой решение лежит далеко от лучшего и желаемого. Но нужно выбирать то, что работает.

Фаэтон обратился к существу:

— Если желаете сохранить тайну, можете отредактировать ей память, но я настаиваю, чтобы вы её отпустили.

Оно ответило:

— Ты служишь нашим нуждам, поскольку кроме нужд мы не владеем ничем. У нас ничего нет. У тебя нет права торговаться и требовать. Влюблённость, понятия о добре и зле делают тебя восприимчивым. Ты слаб, ты обязан подчиниться.

— Я? Слаб? И этот про то же… Слушай меня внимательно, блевотина самоненавидящая, пока я не решу сдаться и отдать броню добровольно, ты мне ничего не сделаешь! Ничего! Это ты не можешь требовать, ты не способен на переговоры. Тебе поручили забрать меня и броню в целости? Так тебя ждёт провал, сокрушительный провал, если я не захочу обратного. Так. Ты знаешь мои условия. Позови главного. Я требую личного подтверждения от Софотека Ничто.

Воздух под куполом заполнялся дымом. Существо высилось в темноте, его подсвечивали только языки пламени, горевшие после залпа у дальнего борта, и фонарик из кольца Дафны.

Оно ответило:

— Да будет так. Отправляю сигнал…

Мимо уха Фаэтона что-то просвистело. Что бы это ни было, летело оно быстрее звука — мигом раньше тварь исчезла в вспышке света. Бело-голубые кости задымились, рассыпались, разлетелись, словно пытаясь скрыться, но их облепляли ослепительные всполохи света. Показалось тонкое-тонкое шипение. От костей врага не осталось и следа.

Напоследок каждое место, к которому прикасалась плоть, кость и кровь твари, на долю секунды засияло.