– Предатель! – орал Эвейрл на слугу. – Шпион!

Он тянул и толкал Ослепленного в разные стороны; бедняга наталкивался на столы и стулья, то и дело спотыкался и едва не падал, потому что руки его были прочно стянуты за спиной, и незримые препятствия он с трудом нащупывал с помощью срединной конечности.

Квилан направился к ним, по пути задел стул и, чуть было не растянувшись на полу, повалился грудью на стол. Эвейрл все еще вертел Невидимого в разные стороны, пытаясь вызвать у того головокружение и сбить с толку.

– Я тебя сейчас в каземат отволоку! – завопил он слуге в ухо.

Квилан с трудом приподнялся.

Эвейрл, подталкивая Невидимого в спину, устремился не к двустворчатой двери зала, а к дверям, ведущим на террасу. Слуга поначалу не сопротивлялся, но потом, сориентировавшись – вероятно, услышав шум волн, учуяв запах моря или ощутив дуновение ветра на шерсти, – начал что-то возражать и вырываться.

Квилан решил опередить их, перекрыть Эвейрлу и Невидимому дорогу к террасе. Ему оставалось пройти всего лишь несколько метров, и он устремился туда, опираясь на столы и стулья.

Эвейрл сдернул зеленую повязку с глаз слуги – Квилан заметил пустые глазницы – и натянул ее на рот Ослепленного. Потом сделал подсечку, повалив слугу на колени, и, пока тот пытался подняться, мощным толчком отправил на самый край террасы, где тут же перевалил беднягу через парапет.

Белошерстый стоял на краю, тяжело дыша. Квилан нетвердыми шагами подошел к нему, и оба уставились в ночь. У подножия столбчатого утеса смутно белело пенное кружево прибоя. Спустя миг Квилан углядел крошечный светлый силуэт, летящую фигуру на фоне темной воды. Снизу донесся слабый крик. Светлая фигура без всплеска скрылась в прибое; крик умолк.

– Вот раззява. – Эвейрл утер с губ слюну, улыбнулся Квилану, затем с обеспокоенным видом покачал головой и добавил: – Какая трагедия… Погорячился. – Он положил руку на плечо Квилана. – Зато славно повеселились.

Внезапно он сгреб Квилана в охапку, больно прижал к груди. Квилан пытался вырваться, но белошерстый громила был сильнее. Они стояли, пошатываясь, у самого края. Губы Эвейрла приникли к уху Квилана.

– Ну что, он хотел умереть? А, Квилан? Что скажешь? Хотел он умереть или нет? А? А ты хочешь умереть?

– Не знаю, – промямлил Квилан и наконец исхитрился оттолкнуть белошерстого срединной конечностью.

Он выпрямился, глядя на Эвейрла. В голове слегка прояснилось. К страху примешивалось безрассудство.

– Зато я знаю, что ты его убил, – сказал он и тут же понял, что сейчас могут убить его самого. Он хотел было принять оборонительную стойку, но не стал.