– Вы уверены?

– Разумеется.

– Что ж, хорошо.

Аватар с челгрианином стояли в небольшом восьмиместном модуле, летящем под внешней поверхностью орбиталища. Суденышко представляло собой универсальную гондолу, способную перемещаться в водной, воздушной или, как сейчас, космической среде, хотя в последнем случае – на чисто релятивистских скоростях. Они глядели вперед; экран начинался у них под ногами и тянулся над головами. Пассажиры словно бы находились в полностью застекленной носовой рубке звездолета, вот только сквозь стекло окружающее пространство не выглядело бы так четко.

После смерти Ильома Долинсе прошло двое суток, до концерта в Штульенской Чаше осталось три дня. Теперь, когда репетиции завершенной симфонии были в разгаре, Циллера охватило привычное возбуждение. Не в силах усидеть на месте, он вспомнил о еще не виденных достопримечательностях Масака и, решив посмотреть на орбиталище при подлете снизу, вместе с аватаром спустился в Субплитовое пространство глубоко под Аквиме, где располагался небольшой космопорт.

Плато, на котором раскинулся Аквиме, было преимущественно полым, внутри размещались старые корабельные ангары и законсервированные заводы общего назначения. На большей части Масака Субплитовые порталы обычно находились на глубине сотни метров, но Аквиме отделял от космоса почти километр.

Скорость восьмиместного модуля постепенно снижалась относительно скорости вращения орбиталища. Летательный аппарат двигался по направлению вращения, поэтому казалось, что в пятидесяти метрах над ними Масак понемногу разгоняется, увеличивая скорость, а звезды, неторопливо движущиеся по кругу, замедляют вращение почти до полной неподвижности.

Нижняя сторона орбиталища представляла собой блестящую сероватую поверхность, по виду металлическую, слабо озаренную светом звезд и солнца, отраженного одной из ближайших планет системы. В бескрайней равнине над головой Циллеру чудилось какое-то пугающее совершенство, несмотря на то что ее усеивали порталы, там и сям торчали какие-то вышки и замысловато переплетались трассы подземки.

Кое-где полого приподнятые трассы пропускали под собой другие, наполовину погруженные в поверхность нижней стороны орбиталища, которые потом снова выходили на бескрайнюю равнину. В других местах трассы сворачивались огромными петлями, диаметром в десятки и даже сотни километров, сплетаясь в вычурное кружево борозд и желобов, напоминающее замысловатую вязь, выгравированную на браслете. Циллер увидел, как по нижней поверхности скользят транспортные капсулы – поодиночке, парами и целыми составами.