— Твою мать… — Выдохнул я, и существо проснулось.

Оно, в смысле она, села на диване, вытерла один глаз кулаком, второй кончиком пушистого хвоста. Зевнула, так широко раскрыв рот, что любой крокодил сгорел бы от зависти. Акулам тоже было чему позавидовать. У существа имелось два набора зубов. Передние отличались от человеческих только количеством. Второй ряд — сплошь клыки. Меня парализовало.

Маленькие, красные глазёнки, под насупленными очень пушистыми бровями, несколько раз моргнули, и их взгляд остановился на моей персоне.

— Милый. — Проговорило нечто, на удивление приятным нежным женским голосом. — Я хочу тебя, хочу снова!

Снова? Я бы, наверное, покраснел до корней волос, если бы в тот момент не был почти прозрачным от страха.

Протянув ко мне руки, макака поднялась на ноги, имевшие подобно собачьим, лишний сустав и двинулось прямым курсом ко мне. При этом губы существа сложились в трубочку, по её мнению, видимо, сексуально чмокая. До меня тут дошло, на что нацелилось существо.

Воображение шустро нарисовало картину мохнатых объятий, пушистую любовь и страстно слюнявые губы возле моего лица. Как я тогда только не поседел? Утробно икнув, я обнаружил, что в моё тело вернулись силы, и оно уже бежит к ближайшей двери. Дробный топот моих босых пяток, оборвался истошным воплем ужаса. Макака в два прыжка оказалась перед дверью и заслонив её собой сладко пропела:

— Куда же ты? Я так люблю тебя, милый!

И прыгнула, сбив меня с ног. Я снова заорал, но было поздно. Руки существа прижали меня к полу, слюнявые губы впились в шею, а хвост ласково гладил место, о котором обычно никому не рассказывают. Ужас мой в тот момент, словами описать трудно, но это не самое страшное. Я ощутил исходивший от существа пряный запах и что-то с моим телом начало твориться не то. Нахлынули странные, но чем-то знакомые чувства. Приятные. Ещё бы минуты три и я перестал бы сопротивляться изнасилованию меня, хвостатой макакой не ясной породы.

Только вот этих трёх минут у существа уже не было. Нечто ударило её необыкновенно сильное тело, и оно начало таять прямо на глазах. Спустя мгновение, от чудища почти ничего не осталось. Только тонкий слой серебристой пыли на моём торсе и полу.

— Кобель. — С осуждением, произнёс от двери знакомый голос. Я сел и, ещё не вполне придя в себя, глянул туда. Андрей качал головой и делал неодобрительные гримасы, своей, едва справляющейся с улыбкой, мордой. В руке у него был излучатель, смутно мне знакомый — вроде, из моего арсенала, похож по действию на дезентегратор, но поэффективнее будет. Рядом стоял Вася. Он с чувствами не боролся совсем и ржал как индюк, блин, плывущий галопом…