Да нет, ну не может быть. Всё-таки, наверное, те, кто снимал фильм, хотели выпендриться, вот и всунули туда этот идиотизм с лёгким налётом героизма.

Что-то отвлекаюсь я. Но тема интересная, особо поговорить о ней не с кем. Крэдок, тот только молоко понимает, а так он нихрена не понимает…, вот какого хрена он вчера нагадил в углу центрального перехода корабля? Инстинкт у него, видите ли, душа требует пометить территорию…, вот ещё раз душа у него потребует, я ему хвост нахрен выдерну вместе с душой его козлиной…, так, о чём я говорил-то?

Ах, да. Мир, куда мы отправились играть роль солдат. Не плохая роль – даже играть не нужно.

Мы провели там две недели и вдоволь наелись армейской жизни римских легионеров. Весь день топаешь по дорогам, болотам, лесам, полям, иногда бежать заставляют. А вечером берёшь заступ, мотыгу какую-нибудь и как папа Карло, до самого заката – временный форт возводим. И это притом, что на каждом доспехи, щиты, котомка за спиной. Мы систему слегка обманули, наши щиты и оружие, весом не особо отличались. И всё равно, не будь при нас эликсира, один день – это максимум, свалились бы как загнанные кони и утром не то, что подняться, пошевелиться не смогли бы. Это я проверял – пообщались с парнями, зашёл спор за личную выносливость, немного о прошлом вспомнили, в общем, поспорили. Я весь день эликсир не потреблял, бежал как все легионеры и потел как все и пыль глотал дорожную. А вечером лёг, и ещё не коснувшись земли, уснул. Когда трубили подъём, я попытался встать – такой боли я давно не испытывал. Всё тело ломило, перед глазами тёмные круги. Я был словно с тяжелейшего похмелья, да после хорошей драки, где мне доставалось больше всех. Хорошо Андрей уже был у палатки, с эликсиром в кулаке и с ехидной улыбкой на лице. Всё-таки, эти легионеры натурально из камня выточены. Я помню, как пелена спала, организм начал очухиваться, по желудку растекался эликсир - я словно из мёртвых восставал. А вокруг оживал лагерь, и я видел, как лениво зевая, легионеры поднимаются на ноги, как ложатся покемарить перед новым маршем утренние часовые – не заметил ни одного по-настоящему уставшего лица. Наша категория здоровья «А», наивысшая из всех возможных, в том мире, пожалуй, могла сойти разве что за инвалидность.

Помню как после третьего дня пути, Андрей присел рядом со мной с куском маисовой лепёшки в руке. Откусил кусок. Солнце заходило в закат, и последние его лучи отразились от грязного доспеха моего брата. Его панцирь, лорику, покрывал слой пыли. Он откусил кусок лепёшки. Прожевал. Тяжко вздохнул. Вокруг нас слонялись легионеры, лагерь готовился отойти ко сну, что бы завтра отправиться дальше.