Этот поход, преследовавший лишь одну цель – сражение, ради сражения, стал первым в целой череде подобных. Он был самым многочисленным по количеству жертв, но не самым кровавым, так как нашими жертвами там, в основном, стали машины.

Жертвы – так, я говорю сейчас, но мне и в голову не пришло бы сказать подобное в те времена. Какие к чёрту жертвы, если это просто драные фантомы, чей-то вымысел, реальность, которой никогда не было и не будет?

Странное есть в этом всём – я помню подобные…, хм. Не знаю, как сказать. Наши сползания в пучину безумия может быть? Но мы оставались, вполне разумны. Андрей регулярно просыпался от кошмаров с кровавыми мальчиками, да, но они приходили из прошлого. Смерти по ту сторону экрана, не мучили его. А ведь мы часто убивали тех, кто ни в коей мере этого не заслужил.

Артур, Вася, все прочие, даже после, осознав и приняв мысль, что фантомы, не просто некий симулятор для нашего развлечения, даже придя к этой мысли, мы не страдали угрызениями совести. Как минимум, эти угрызения никогда не становились слишком навязчивыми – тут я не могу судить достаточно веско, так как мои угрызения повесились на том же суку, что и совесть, хех…, в том смысле, что «кровавые мальчики» меня не посещали никогда. Не появились они и после того, как в наших разумах произошёл тотальный слом, и отношение к фантомам изменилось радикально. Новое наше отношение, стало разумным выбором, а не диктантом от совести, морали, что там ещё есть с таким же непонятным названием и ещё менее понятным содержанием?

- Нравственность.

- Что? – Спросил капитан, сбившись с мысли.

- Прошу прощения, программа определила ваши слова, как вопрос.

- Это вопрос и был…

- Нравственность.

- Не к тебе вопрос, баран блин…

Капитан замолчал. С минуту он пытался вспомнить, вновь поймать мысль, которую пытался развить и хорошенько обдумать, попутно занеся её в свои мемуары. У него не очень хорошо получилось – мысль исчезла, и вернуться вновь, не изволила.

В общем, мы не были безумны, но со стороны, даже сейчас, когда я думаю об этом, мне кажется, что мы переживали приступы помешательства, какого-то кровавого безумия. Вот как волк, которому вдруг намазали морду кровью – инстинкты вскрываются и он звереет, пока запах крови не выветрится. Я такое видел в мире, где прикидывался князем. Один из знакомых воинов, показывал мне такой фокус. Волк у него ручной был. Как собака, ручной совсем. А он ему морду кровью помажет, тому крышу срывает тут же – воет, щёлкает челюстями, а потом в лес. Через неделю возвращается…, эх. Зря опять их вспомнил. Хорошие ребята были, воины до мозга костей и при этом крепкие духом, честные, неподкупные, стальные люди. И мужчины и женщины…