Дверь открылась. Джейн густо покраснела и захлопнула книгу. В дверях стояла та же высокая молодая женщина. Сейчас она вызывала в Джейн тот полузавистливый восторг, который женщины часто испытывают к другому, чем у них, типу красоты.

«Хорошо быть такой высокой, – думала Джейн, – такой смелой, как амазонка, такой решительной».

– Вы миссис Стэддок? – спросила женщина.

– Да, – сказала Джейн.

– Мы ждем вас, – сказала женщина. – Меня зовут Камилла, Камилла Деннистон.

Джейн пошла за ней по узким переходам, думая о том, что они, должно быть, еще в задней, не парадной части дома, а дом этот очень большой. Наконец Камилла постучалась в дверь, тихо сказала: «Она пришла» (Джейн подумала: «Как служанка») и отошла в сторону. Мисс Айронвуд, вся в черном, сидела, сложив на коленях руки, точно так же, как в последнем сне, если это был сон.

– Садитесь, моя милая, – сказала мисс Айронвуд.

Руки у нее были очень большие, но никак не грубые. Все было большим у нее – и нос, и рот, и серые глаза. По-видимому, ей давно исполнилось пятьдесят.

– Как вас зовут, моя милая? – спросила мисс Айронвуд и взяла карандаш.

– Джейн Стэддок.

– Вы замужем?

– Да.

– Муж знает, что вы к нам пришли?

– Нет.

– Простите, сколько вам лет?

– Двадцать три.

– Так, – сказала мисс Айронвуд. – Что же вас беспокоит?

Джейн вдохнула побольше воздуху.

– Я вижу странные сны, – сказала она. – Вероятно, у меня депрессия.

– Какие именно сны? – спросила мисс Айронвуд.