– Крикните вы, доктор Димбл! – волновалась Джейн. – Пожалуйста! Вы не видите?

– Что я должен видеть? – с трудом выговорил Димбл, когда все они, заразившись волнением от Джейн, побежали за лошадью.

– На ней человек, – сказала Джейн, задыхаясь. Она совсем выбилась из сил и потеряла туфлю.

– Человек? – повторил Деннистон и тут же крикнул: – Господи! Так и есть! Вон, вон, слева от вас…

– Мы его не догоним, – сказал Димбл.

– Стой! Мы друзья! Amis! Amici![33] – надрывался Деннистон.

Димбл кричать не мог. Он был стар, утомился еще за день, а теперь с его сердцем происходило именно то, значение чего врачи объяснили ему несколько лет назад. Этого он не испугался, но кричать не мог, тем более – на древнем языке. Пока он стоял, пытаясь отдышаться, Деннистон и Джейн снова воскликнули: «Смотрите!» – и он увидел высоко среди звезд огромного коня, летящего через изгородь, и огромного человека на коне. Джейн показалось, что человек оглянулся, словно смеясь над ними. Грязь громко чавкнула, и перед ними остались только ветер и звезды.

4

4

– Вы в большой опасности, – сказал Фрост, заперев двери. – С другой стороны, перед вами открываются великие возможности.

– Значит, я не в полиции, а в институте, – сказал Марк.

– Да. Опасность от этого не меньше. Скоро институт получит официальное право на ликвидацию. Он и сейчас им пользуется. Мы ликвидировали Хинджеста и Комтона.

– Если вы убьете меня, зачем этот фарс с обвинением?

– Прежде всего попрошу вас: будьте строго объективны. Досада и страх – результат химических процессов, как и все наши реакции. Смотрите на свои чувства с этой точки зрения. Не давайте им уводить вас в сторону от фактов.

– Ясно, – сказал Марк. Ему было важно одно: во что бы то ни стало сохранить свой новый взгляд; а он ощущал, что где-то шевелится прежнее неискреннее полудоверие.

– Обвинение мы включили в программу со строго определенной целью, – сказал Фрост. – Через такие испытания проходит всякий, прежде чем стать своим.

Сердце у Марка сжалось снова – несколько дней назад он проглотил бы любой крючок с такой наживкой. Только близость смерти дала ему увидеть, как все это мелко. То есть сравнительно мелко… ведь и сейчас…

– Не вижу, к чему вы клоните, – сказал он.

– Подойдем объективно. Люди, связанные субъективными чувствами приязни или доверия, прочного круга не создадут. Как я уже говорил, чувства зависят от химических процессов. В принципе их можно вызвать уколами. Вы должны пройти серию противоречащих друг другу чувств к Уизеру и другим, чтобы дальнейшее сотрудничество вообще на чувствах не базировалось. Если уж выбирать, более конструктивна неприязнь. Ее не спутаешь с так называемой сердечной привязанностью.