– Скоро и Рождество, – сказала Айви, обращаясь ко всем.

– Мистер Мэггс уже будет с нами, – сказал Рэнсом.

– Через два дня, сэр, – сказала Айви.

– Неужели это только ветер? – спросила Грейс Айронвуд.

– Мне кажется, это лошадь, – сказала миссис Димбл.

Макфи вскочил.

– Пусти, Бультитьюд, – сказал он. – Дай возьму сапоги.

Он бормотал что-то еще, натягивая макинтош, но слов никто не разобрал.

– Не дадите ли вы костыль, Камилла? – сказал Рэнсом. – Подождите, Макфи, мы выйдем к воротам вместе. Женщины останутся здесь.

Четыре женщины не двинулись, а двое мужчин стояли через минуту в больших сенях. Ветер колотил в дверь, и нельзя было понять, стучится ли в нее человек.

– Откройте, – сказал Рэнсом. – И встаньте позади меня.

Макфи не сразу отодвинул засовы. Мы не знаем, собирался ли он отойти потом назад, но ветер отшвырнул дверь к стене, и его зажало между стеной и дверью. Рэнсом стоял неподвижно, опираясь на костыль. Свет, идущий из кухни, высветил на фоне черного неба огромного коня. Морда его была в пене, желтые зубы скалились, алые ноздри раздувались, глаза горели, уши трепетали. Он подошел так близко, что передние копыта стояли на пороге. На нем не было ни седла, ни узды, ни стремян; но в эту самую минуту с него спрыгнул огромный человек. Лицо его закрывала разметанная ветром рыже-седая борода; и лишь когда он сделал шаг, Рэнсом увидел куртку цвета хаки, обтрепанные штаны и рваные ботинки.

6

6

В большой комнате, где горел камин, сверкало на столиках вино и серебро, а посередине стены стояло огромное ложе. Уизер смотрел, как четыре человека бережно, словно слуги или врачи, несут на носилках длинный сверток. Когда они опустили его на постель, Уизер еще шире открыл рот, и хаос его лица сменился на минуту чем-то человеческим. Он увидел голое тело. Неизвестный был жив, хотя и без сознания. Уизер приказал положить ему к ногам грелку и поднять на подушки голову. Когда все это сделали и он остался наедине с прибывшим, и. о. придвинул кресло к кровати и принялся смотреть. Голова была большая, но казалась еще больше из-за бурой спутанной бороды и шапки бурых волос. Лицо было выдублено непогодой, шея – вся в морщинах. Человек лежал, закрыв глаза, и как будто бы улыбался. Уизер смотрел на него и так и сяк, менял угол, зашел сзади, словно искал и не мог найти какой-то черты. Через четверть часа в комнату мягко вошел профессор Фрост.

Он посмотрел на незнакомца сперва с одной, потом – с другой стороны кровати.

– Спит он? – спросил Уизер.

– Не думаю, скорее – что-то вроде транса. Где они его нашли?