— Его зовут Азибо, — начал вещать Савитар, проникнув в мысли человека. — Он живет в небольшом селении недалеко отсюда. Река называется «аль-Бахр».[76] Он рыбак… Хочу есть.

— Это все?

— Да.

Поняв, что Савитар от чувства голода даже забыл, что у него болят раны на месте отсеченных конечностей, и от него она больше ничего не дождется, Настет достала из пояса костюма анкх и приложила его к земле.

Азибо, так и не проронив ни слова, бочком полез в кусты и, пока женщина-кошка стояла с закрытыми глазами, а человек с головой птицы грыз неспелые манго, которые сорвал с ближайшего к нему дерева, бросился наутек.

Через несколько минут, Настет тяжело вздохнула и открыла глаза.

— Савитар, мы на Земле. Только мы находимся в том времени, когда герадамасы находятся на низком уровне развития.

— Ага, — ответил акремонец, продолжая пожирать одно за одним манго.

— Мы не погибли, потому что Юра хотел нас спасти и транспортировал из воронки в безопасное место, — продолжила рассказывать Настет. — Мы оказались, как он и хотел, в безопасном, для его понимания, месте, но из-за преломления временного пространства нас закинуло в прошлое его планеты.

— Что-то мне болит живот, — пожаловался акремонец, однако фрукты есть не перестал.

— Давай немного отдохнем и подумаем, что делать дальше, — больше рассуждая сама с собой, предложила Настет. — С помощью анкха можно попробовать послать сигнал о помощи, но для этого нужно построить ретранслятор.

— Ага, — ответил Савитар, приглядываясь к небольшим птичкам, прыгающим на ветках мангового дерева.

Через два часа, когда Савитар уже порядком загадил не переварившимся манго ближайшие кусты, на берегу реки появились люди.

Их привел Азибо.

Мужчины, женщины, дети… Все с благоговейным почтением издалека наблюдали, как Савитар уплетал жаренную рыбу, которую они принесли на большом блюде вместе с финиками и бананами.

Настет к еде не притрагивалась. Она прислушивалась к, шевелившейся у нее под сердцем, жизни, и размышляла.

— Мы выберемся отсюда, — наконец уверенно произнесла она. — Мы построим ретранслятор, и помогут нам — эти герадамасы…

IV

Кристоф уныло плелся по лесу, горюя о выбитых зубах…

Обиднее всего было то, что зубы ему выбили родные братья Ивон и Клод, которые, после смерти отца, забрали себе мельницу, дом, двух коров и лошадь.