Часа через два Дискетка стала уставать и принялась фантазировать, как было бы отлично, если бы нас подвезла на своих крыльях какая-нибудь птица.

– Тут просто птицей не обойтись. Здесь нужна очень большая птица! Нечто вроде вымершего кондора с восьмиметровым размахом крыльев, – сказал обстоятельный Пельмень.

Вскоре мы вышли на небольшую полянку и, решив отдохнуть, прилегли на траву. Мои глаза были закрыты, и поэтому я даже не увидел, а скорее почувствовал, что на солнце упала тень. Решив, что это туча, я стал нетерпеливо ждать, пока она проползет, но тут Дискетка простодушно сообщила:

– Это не туча. Это наша птичка!

Не понимая, о чем она говорит, я открыл глаза и заорал от ужаса. Сверху на нас пикировало громадное крылатое чудовище, напоминающее одновременно кондора и птицу Рок из «Тысячи и одной ночи».

Мы попытались удрать, но было уже поздно, и мгновение спустя мы все втроем свисали из ее когтей, вцепившихся нам в скафандры.

– И кто тебя за язык тянул! – прохрипел я, обращаясь к Пельменю.

Разумеется, надеяться на то, что птичка прилетела, чтобы подбросить нас, было чистейшей утопией. Скорее всего, извлеченный из небытия нашей фантазией, кондор схватил нас, как свою первую добычу, и нес теперь к скалам, чтобы расклевать и раз и навсегда убедиться, что люди – существа вполне съедобные.

Правда, надо признать, что по счастливому стечению обстоятельств кондор полетел в нужную нам сторону. Мы провели в воздухе около часа, а потом, заметив сверху, как блестят крылья нашего планетолета, я изо всех сил вцепился птице в бок, вырвав у нее несколько перьев. Скорее от неожиданности, чем от боли, кондор разжал когти, и мы полетели с десятиметровой высоты. Тут нам повезло еще раз, потому что вместо того, чтобы разбиться, мы спружинили о ветви столетней сосны и бултыхнулись в заросший ряской пруд.

Когда мы выбрались из пруда и выудили Дискетку, первым, кого мы увидели, был Коробок. Он сидел на берегу и забрасывал удочку. Мы ожидали, что он будет ругаться и ахать – ведь не каждый же день дети на его глазах падают с десятиметровой высоты, но Коробок отнесся к нашему появлению совершенно спокойно. Кажется, он был даже недоволен, что мы, свалившись в пруд, распугали ему всю рыбу.

– Никому не говорите, что видели меня на рыбалке! Договорились? – попросил он, наблюдая, как я отряхиваю ряску.

– Почему? – спросил я.

– Видишь ли, Митрофан... Меня послали делать анализ грунта, а я закатился на рыбалку... Кстати, как вы здесь вообще очутились? Вы же должны быть на «Кашалоте»?

– Это долгая история. Если совсем коротко, то нас уронила птичка, которую мы сами же и нафантазировали. – Прыгая на месте, Пельмень поочередно выливал воду из ушей.