Туманникам важно было вывести из игры кого-нибудь из нас и самим принять его облик. Так случилось, что этим «кем-то» оказался я.

«Не верьте! Это не я! Я здесь!» – хотел крикнуть я, но в горле у меня пересохло, и крик выходил совсем слабым и почти неслышным.

Я лихорадочно пытался освободиться, но кабель был затянут очень сильно. Так сильно, что я уже не чувствовал запястий.

– Спокойно! Не гони волну! – сказал я себе. – Тупиков не бывает. Бывают только тупые мозги. Если я хорошенько подумаю, то смогу найти выход. Если бы, допустим, на планете существовали мыши, и эти мыши перегрызли бы кабель...

Мой заказ почти немедленно был принят творческим полем планеты, и рядом со мной сразу возникли дюжины две мышей. Так как я не успел вовремя подумать об их расцветке, то планета раскрасила мышей на свой вкус. Некоторые из них были зеленые, некоторые – оранжевые, а одна, самая маленькая, – даже зелененькая в крапинку.

Мыши стали ползать по мне и грызть кабель, но он оказался им не по зубам, и вскоре, обнаружив, что вокруг есть и более вкусные вещи, мыши разбежались.

Я уже подумывал, не изобрести ли мне какого-нибудь хищного пилоголова. И этот пилоголов размером с хорошего слона и с носом, напоминающим самурайский меч, начал уже материализовываться где-то поблизости, но тут планета, осознав всю нелепость этого существа, вновь отправила его в небытие.

Помощь пришла с самой неожиданной стороны. Внезапно я услышал, как щелкнули зубы, и кабель, провиснув, упал с моих рук. Рядом раздалось знакомое хихиканье, и я увидел Смехоголова. Из его зубастого рта свешивался кусок кабеля, который он с аппетитом заглатывал, подобно длинной макаронине.

Сопровождаемый Смехоголовом, я бросился к нашему лагерю, надеясь, что можно еще предупредить несчастье, но было уже поздно.

Глава X Я СРАЖАЮСЬ В ОДИНОЧКУ

Глава X

Я СРАЖАЮСЬ В ОДИНОЧКУ

Многое, что я загадывал в прошлом году, не сбылось, например, чтобы больше не нужно было учиться... Не удалось также прочитать много книг, потому что я ненавижу читать.

1

1

Выглянув из-за палатки, я увидел, что на поляне выстроилось все наше семейство. Коробок, Репка, Яичница, Дискетка, Пельмень и Морж стояли в одном строю, тупо глядя перед собой, а мимо них прохаживались Мордатый с Йохом и противно хихикали. При этом Мордатый по-прежнему сохранял мою форму, так что я имел отличную возможность лицезреть себя со стороны.

Прав, вероятно, был Коробок, говоривший когда-то, что больше всего раздражает нас тот, кто похож на нас самих.