Всё в медленной зоне — «Джамбаттиста», рой атакующих десантных кораблей, станция Медина, «Росинант» — как будто замерли на мгновение. Тишину разорвал вызов от Бобби, Холден ответил.

— Здесь всё под контролем, — доложила Бобби, всё еще тяжело дыша, — враг сдался.

— Оставили их в живых?

— Некоторых, — вклинился Амос.

— Они сражались как бешеные, даже когда проиграли, — заметила Бобби, — у нас тоже есть потери.

— Мне жаль, — ответил Холден и сам удивился, насколько это искренне, а не просто дежурные слова, — жаль, что всё нельзя разрешить как-то иначе.

— Да, сэр, — согласилась Бобби, — я собираюсь приглядеть за погрузкой пленных в транспорт. Но тебе следует кое-что знать.

— И?

— Здесь окопался не Вольный флот. Рельсовые пушки защищали марсиане.

Холден впитал информацию. 

— Из отступников? Люди Дуарте?

— Они ничего не сказали, это лишь моё предположение. Но это может быть важным.

— Присмотри, чтобы с ними хорошо обращались.

— Уже.

И Бобби отключилась.

Холден переключился на вид с внешних камер и увидел «Джамбаттисту», станцию чужаков и станцию Медина — так далеко, что она казалась просто отблеском металла, а без сенсоров «Роси» — и просто невидимкой. Холден потер подбородок, включил подсветку всех десантных шлюпок и самоделок, наблюдая, как дисплей накрывает облако бледно-зеленого текста, потом выключил ее и уставился в черноту. В глаза как песка насыпали. Похоже, всё беспокойство и напряжение, накопившееся за время гонки к кольцу, отпустило, обернувшись чем-то еще.

— Ты в порядке? — поинтересовалась Наоми.

— Думал о Фреде. Вот это всё — именно этим он и занимался. Вёл армии. Захватывал станции. Такова была его жизнь.

— Он от этого отошел, — возразила Наоми. — Когда начал уговаривать людей вместо того, чтобы стрелять в них. Именно это — его наследие.

— Ну, посмотрим, как это работает.