— Всё нормально? — спросила Наоми.

— Да, — ответила Бобби голосом, который означал «нет». — Просто... получается, это конец проекта терраформирования? То есть, я понимаю, но... Не знаю. Пока мы старались покончить с войной, это меня отвлекало. Но соглашение всё меняет. Отныне мир больше не будет прежним.

— Да, — кивнула Наоми. — Теперь всё будет иначе.

— Изменение Марса — это вся моя жизнь. Построение жизнеспособной экосистемы... это просто было всегда. Слышать о новых законах, правилах и системах, понимать, что это никогда не вернётся... Я не знаю. То, что это и правда закончено, для меня настоящий удар.

— Может, и так, — сказала Наоми.

Но Бобби продолжала, как будто не слыша. Как будто впервые произносила всё это вслух. Узнавала свои мысли, произнесённые её собственным голосом.

— Инарос и весь его Вольный флот сражались ведь не за права Пояса, не за политическое признание. Они дрались за свое прошлое. Чтобы вернуть прежний мир. Может, конечно, во главе с ними, но... Земля теперь не будет домом всего человечества. Марсу не быть больше Марсом, каким я его знала. И астеры тоже теперь не астеры. Они станут... кем? Кораблестроительными магнатами? Даже не знаю.

— Никто не знает, — Наоми повела Бобби к сцене. Марсианка, похоже и не понимала, что они куда-то идут. — Но мы это выясним.

— Я больше не знаю, кто я в этом мире.

— Я тоже. Никто из нас это не знает. Но мне известно, что у меня есть корабль. И моя маленькая семья.

— Да. Звучит неплохо.

— Вот и отлично, — Наоми сунула микрофон в руку Бобби. — Давай-ка, выбери песню.

Подходило время пересменка, бар наполнялся, но на этот раз на Холдена и остальных никто особо не обращал внимания. Даже когда Наоми сорвала аплодисменты за сильно перевранную версию «Одиночества вместе» Дэви Андерсона, никто как будто не узнал экипаж «Росинанта» — просто какая-то компания за столиком номер шесть. Хорошо, что иногда такое случается. К концу ночи на сцену в свою очередь вышла даже Кларисса. Оказалось, у неё хороший певческий голос, и когда она вернулась за столик, местный парень с татуировками группировки «Лока Гриега» пытался за ней приударить, пока Бобби аккуратно не объяснила ему, что ничего не выйдет.

До дока они поехали на метро, заполнили почти полвагона, ещё немного навеселе, слишком громко болтали и смеялись без повода. Алекс всё больше пьянел, Бобби его передразнивала и подначивала, пока оба не превратились в пародию на самих себя. Джим, меньше всех участвовавший в веселье, но как-то умудрившийся оставаться в его центре, сидел с полуприкрытыми глазами, прислонившись к трясущейся стенке вагона и заложив за голову руки. Наоми не понимала, что же так повлияло на неё, и Джима, и остальных — пока они не оказались на корабле. Встретиться с «Росинантом», стоящим на приколе в доке — всё равно что падать в объятья знакомых рук. Они валяли дурака, потому что Джим был беспечен. А Джим радовался, что на этот раз ему едва удалось избежать ответственности за будущее всей человеческой расы.