Воздух исчез. Он не мог сделать вдох. Его разум отвергал всё, что он слышал. Он собирался снова увидеть Наталию. Держать монстра на руках, слушая, как она болтает о школе, и о своей мечте, и о том, когда же наконец у них сможет появиться домашний питомец. Всё это оставалось правдой. Всё это не могло измениться. Не так быстро. Не так окончательно.

- Плюс, это придаст известности Губернатору Сонг, - сказал Оверстрит. Он встал. - Мне очень жаль, но могло быть и хуже. Вы могли попасть в Загон.

Он поднял пистолет.

- Подождите! - сказал Сингх. - Подождите. Вы верите во всё это? В то, что моё убийство поможет достичь всех этих целей?

- Я офицер Лаконианской Империи, Губернатор Сингх. Я верю в то, во что мне велено верить.

Глава пятьдесят первая Драммер

Глава пятьдесят первая

Драммер

Прошло три месяца, прежде чем Сердце Бури прибыл на перевалочную станцию на Лагранже-5. Народный Дом пришел вслед за ним, как слуга, ожидающий подходящего момента, чтобы принести свои поклоны.

За эти долгие, сюрреалистические недели, система изменилась до неузнаваемости. По крайней мере для Драммер. Капитуляция союзных судов стала примером, которому последовал флот коалиции. Да, Буря всё-таки пострадала от полученных ударов, и подтверждением тому служили некоторые признаки - нестабильность тепловой сигнатуры, нежелание трансформировать корабль в режим порта, решение не ускоряться больше, чем на одну пятую g. Но всё это не имело значения. Если Лакония и была окровавлена, покоренной она точно не была. Чего Драммер не могла сказать о себе.

Новая армада кораблей, пришедшая вслед за Тайфуном к Медине, остановилась там меньше чем на день, прежде чем пройти через врата в Солнечную систему. Это были уже не такие большие корабли, с более знакомым дизайном, но числом менее дюжины, они хозяйничали теперь по всей системе. В новостях не появилось ничего, кроме названий новых эсминцев класса "Регент Лаконии" - Даскелл, Акерманн, Эканджо, Смит, - и информации об их местонахождении. Где они, и куда могут направиться.

Ганимед и Япет, вдохновленные бог знает каким донкихотским импульсом, заявили, что не сдадутся, независимо от того, что говорят Союз и Коалиция. Два новых корабля отправились на каждую из станций, и вызывающие заявления вскоре умолкли. Независимых новостных лент, призывающих к борьбе против Лаконии, становилось всё меньше, а их призывы становились всё неувереннее. Станция Церера организовала комитет по встрече, и когда Эканджо пришвартовался к ней, картина губернатора Цереры, пожимающего руку капитану Лаконии, стала символом момента. Символом капитуляции. Двое улыбающихся мужчин. Конец одной эпохи, и начало другой.