Кларисса очень тихо и спокойно спросила:

– Миссия самоубийственная?

Алекс посерьезнел.

– Ну, э… тогда да, паршиво будет.

– Если поломаем «Джамбаттисту» слишком резким торможением, – заговорила Наоми, – все равно сможем атаковать отсюда. Первую волну сбрасываем еще до ворот. Почему бы отсюда же не отправить и вторую? Команда на ледовозе должна быть немногим больше, чем когда-то на «Кентербери». Будет нужно, эвакуируем их на «Роси».

– Если поломка не помешает выбросу шлюпок, – уточнила Кларисса. – Тогда нам с Наоми придется вылезать с резаками, высвобождать барахло Бобби, а атакующие тем временем вернутся, и у всех случится неудачный денек.

Странно было слышать излюбленную фразу Амоса, высказанную ее голосом. Впрочем, эти двое много времени проводили вместе. Так что не так уж и странно.

Холден погладил ладонью прохладную столешницу. На плечах лежала тяжесть перегрузки.

– Я поговорю с Бобби и Амосом. Они там. От них все и зависит. Пока убери торможение, поплаваем до последней минуты в невесомости, а потом нажмем на тормоза, как черти. Пусть за нами погоняются.

– Трудненько будет уговорить астеров, – напомнила Наоми. – Наши – не фанаты перегрузок.

– Предложи им на выбор принять торпедный удар – глядишь, и согласятся.

– Пожалуй, – пожала плечами Наоми.

Потом потянулись часы. Хорошо бы поспать, но не было возможности. Холден зашел в тренажерку и налегал на эспандеры, пока боль в мышцах не прогнала мысли о настигающих кораблях. Но едва вышел, мысли нахлынули заново. В кого будут целить: в «Джамбаттисту» как в большую мишень или в «Росинанта» как в более опасного? Сработает ли план по захвату Медины? Успеют ли они? Что будет делать Свободный флот, если сработает, что – если провалится?

Если они победят, откроют путь в миры-колонии, что это будет означать для астеров, для Земли, для Марса? Как пойдет история человечества, если Свободный флот их разгромит? Предчувствия рождали страх и тревогу, переходили в нетерпение и вновь в предчувствия. Обычно Холдену в «Роси» было удобно, как в старой рубашке. Под пушками становилось тесно. Ощущалась клаустрофобия. Не удавалось забыть, как забывалось обычно, что они – просто металлический пузырек с воздухом в невообразимо огромной пустоте.

Наоми разыскала его в каюте, куда он вернулся из тренажерки. Она убрала волосы с лица, стянула сзади, а глаза смотрели спокойно и серьезно.

– Я тебя искала, – сказала она.

Он великодушно махнул рукой.

– Разрешаю присутствовать.

– Ты нормально держишься?