– А, – воскликнул Вандеркост. – Вот и мы.

Настенный экран показывал заработавшие рельсовые пушки. Сперва они заметили только движение: дрогнули приваренные стволы – ее стволы, это она их устанавливала. Потом канал наложил траектории ядер, яркие линии, загоравшиеся и тут же гаснувшие, и с каждой вспышкой погибал один враг. У Робертс заныли стиснутые челюсти, но расслабиться она не сумела. Салис недовольно крякнул.

– Кве? – спросила его Робертс.

– Лучше бы нам этого не делать, вот что.

– Чего не делать?

Он подбородком указал на экран.

– Не слать ничего за врата. Куда придется.

Она поняла. Беззвездное ничто – там не было даже пространства – по ту сторону врат, стоило о нем задуматься, нагоняло жуть. Материя и энергия могут переходить друг в друга, но не уничтожаются. Значит, когда нечто, выйдя из сферы медленной зоны, по видимости исчезало, на самом деле оно должно было куда-то попасть или во что-то превратиться. Во что – никто не знал.

– Приходится, – сказала она. – Эса койос нас вынудили.

– Да-да, только…

Тянулись долгие страшные минуты. Робертс впала в какой-то панический транс. На экране вспыхивали линии. Еще один враг убит. Еще одна вольфрамовая болванка умчалась из реальности в черноту, более чуждую, чем космос. Теперь, глядя на это глазами Салиса, Робертс тоже занервничала. Легко забывалось, как глубоко чуждо все вокруг них. Они здесь жили, здесь был их дом, и, конечно, его следовало защищать. Но, кроме того, они жили в тайне.

Ее забывшая о счете времени сосредоточенность нарушилась, когда по подлетающему рою прошла дрожь, и сердце у Робертс вздрогнуло в ответ. Так вздрагивали огоньки двигателей, прежде чем погаснуть. Гул голосов вокруг усилился.

– Как же они гонят? – с трепетом вопросил Вандеркост. Перевел терминал с сигнала тревоги на программу слежения, ввел данные. – Эса наверняка без команды. Размазало бы в кашу, сок не сок.

Медина содрогнулась. Дрожь, хоть и мелкая, ощущалась безошибочно. Первый враг вошел в зону поражения. На видео к проблескам рельсовых пушек добавились более медлительные, размашистые дуги огня ОТО и яркие булавочные уколы торпед с Медины. Робертс заметила, что, как молитву, бормочет проклятия – когда начала, она не помнила. Сполохи вражеских двигателей сплотились в один яркий луч, протянувшийся между станцией чужаков и Мединой.

– Они втискиваются между нами, – сказала она. – Их надо остановить, они втискиваются между нами. И подберутся к нам. Возьмут на абордаж.

– Некому там брать на абордаж, – снова заверил Вандеркост. – Но эс корабли. Кулаки с движками, и все тут. Тараны.