— Это мое, понимаешь? Я никому это не отдам… Мамы нет, отец уже не тот после ее гибели, он больше не летает. Ты же знаешь, он даже глаз на небо не поднимает… но я-то есть, я летаю, и я не могу пролететь мимо!

— Бедный мальчик, — сказала Дейс, грустно улыбаясь, — ты думаешь, что тебе нужна эта несчастная планета? Эти заброшенные заводы и ржавые рельсы? Твоя мечта не в пространстве, а во времени. Тебе нужно в детство, Ольгерд. В детство, когда до всего рукой подать, и до звезд и до счастья… Но туда дороги нет.

2

2

После завтрака к нему в каюту вошло прекрасное заспанное создание с непричесанной гривой каштановых волос и в полурасстегнутом комбинезоне, открывающем изысканные кружева нижнего белья. Это была его сестра, младшая, единственная, любимая, замечательная и не забывавшая ни на минуту, что она не просто член экипажа, но и сестра капитана, который ни в чем отказать ей не может. Завтрак она проспала.

Чтобы быть прекрасной ей не требовалось ни умывание, ни краска, ни даже умное выражение лица.

— Застегнись, — сказал Ольгерд, — ты в космосе, черт возьми.

Он был раздражен после разговора с экипажем за завтраком. Как выяснилось, половина команды и не думала принимать его всерьез. И, слава богу, что рейс был обычный, а не дальняя разведка. Он проходил теорию неформальных лидеров и знал, что к таковым не относится.

— Что-что? — рассеянно спросила сестра.

— Я говорю, застегни молнию.

— Господи, какая разница? — она усмехнулась, но все-таки привела свой костюм в порядок, потом с ногами запрыгнула к нему на кровать.

— Что я слышала, Ольгерд? Мы летим на бету Малого Льва?

— Летим, — твердо сказал он.

— Ты что, с ума сошел? Зачем тебе это надо?

— Это никого не касается. Только Челмер опоздает к брату на свадьбу, но он-то как раз в восторге.

— Челмер придурок и пустомеля, как таких вообще пускают в космос… А ты напрасно надеешься, что отец за тебя заступится, тебя года на два отстранят от полетов.

— Мне этого как раз и не хватает.

Больше возражений у нее не нашлось. Сидя на безупречно заправленной кровати и лениво наматывая на палец прядь волос, она летела на планету, открытую ее отцом и названную ее именем. Летела на корабле своего брата и в глубине души чувствовала себя польщенной таким неожиданным виражом.

— Ну что ж… поглядим на эти развалины.

— Там не только развалины.