— Благодарю вас за это приглашение. Надеюсь, больше проблем не будет, принц Фахр.

— Я тоже, милорд.

4

Обычно, когда в спальне гаснет свет, и закрываешь уставшие за день глаза, перед взором остаётся лишь тьма, и больше ничего. Лишь позже, неторопливо и осторожно, приходят сны. Сны бывают разные. Сны-сожаления о том, что можно было успеть, но не получилось. Сны-обещания, в которых понемногу формируются контуры будущего. А ещё Инга Тордоттер видела вещие сны, но все они всегда начинались одинаково — с тьмы перед глазами, скрытыми за опущенными веками. Но не в этот раз.

В этот раз, лишь женщина закрыла глаза, перед ними оказался ослепительный свет. Яркий, жгучий, немного болезненный. Инга инстинктивно попыталась зажмуриться, но куда там! Глаза-то уже закрыты! Превозмогая боль и жжение в них, вёльва постаралась вглядеться, чтобы рассмотреть происходящее там, в ослепительно ярком свете.

Повезло: сквозь сияние ей удалось разглядеть две фигуры, и в одной можно было бы угадать человека, опустившегося на колени и низко склонившего голову. Точнее, эту позу принял бы человек, но эта фигура не была человеческой…

— Владыка, Господин мой, припадаю к свету Твоему…

Ледяное оцепенение охватило Тордоттер, ужас подступил к её сердцу и прочно схватил его стальными клыками. Женщина осознавала, что спит, очень хотела проснуться, но странные фигуры, яркий свет, несущий за собой лютый холод, и звуки… слова, которые все инстинкты умоляли не слушать…не слышать!

— …от света ясного! Молю о воле Твоей, о Слове истинном!

Свет, заполняющий всё вокруг, будто расступился, сияющая фигура повернулась к нарушителю покоя, и тяжёлый взгляд будто придавил дерзкого непосильным грузом. Каждое слово ответа норовило раздавить нахальную вёльву, и хотя в разговоре не было звуков, отличных для человеческого уха от болезненного гула, смысл произнесённого отзывался болью внутри, грозя разорвать слабое смертное тело.

— Значит ли твоё появление, Вестник, что пришла пора?

— Да, Господин мой! Время на исходе, как и было указано Видящей.

— Есть ли подходящая кандидатура, Вестник?

— Жду лишь Вашего Повеления.

— Повелеваю тебе, Вестник, приступай. А ищущему Возвышения подтверди: он получит желаемое после тысячи лет Испытания… его тысячи лет, конечно.

— Вы милостивы, Господин мой!

— Не разочаруй меня, Вестник! Да будет так, и передай это… — сияющий шарик перетёк к тому, кого назвали Вестником, — тому, кто приготовился к Испытанию.

— Благодарю Вас, Господин мой, я вас не разочарую!

Жестом отпустив Вестника, сияющая фигура вернулась в свет, ласково сомкнувшийся вокруг неё.