— Я не понимаю… — Петер чувствовал пустоту и какую-то апатию. Кружилась голова, стены комнаты будто подёрнулись дымкой, но Елена села ближе, обняла за плечи, и мир вокруг вновь обрёл плотность и краски.

— Знаю, — Ратников сочувственно посмотрел на постепенно оживающего Мальцоу. — Прости, это было, увы, абсолютно необходимо…

— Ты в своём праве, милорд номинес, — попытался принять позу обиженного Петер.

— Верно. А тебя самого разве не удивляло происходящее вокруг? Зачем тебе нужно было покрывать заказчика преступления?

— Я был обязан…

— Защитить сына? Чушь! Наивная и убогая, подходящая лишь для мотивации действий затуманенного разума. Ты же лично не организовывал покушения на меня?

— Лично? Конечно, нет. Я и подумать не мог…

— А надо было. А ты… ни с того, ни с сего… согласился взять всю вину на себя. Очень логично, конечно!

— Я был должен…

— Не надоело?

Тордоттер успокаивающе погладила по руке начавшего "взводиться" мужа и жёстко посмотрела на Мальцоу. Беда с этими зомбированными! Отказываются видеть очевидное, будто его нет. Хотя в их "обрезанном" мире просто не существует многое из числа явно заметного прочим, избавленным от сомнительного счастья иметь ментальные закладки. Ратников несколько раз вздохнул и выдохнул, прежде чем продолжить.

— Очнись, Петер! Единственное, что ты был обязан сделать — тщательно разобраться с происходящим. С чего ты решил, что виноват именно твой сын?

— Но…

— Кто же ещё, ты хочешь сказать? Я уверен, что Сергей — такая же жертва, как я или ты, и конечной целью преступников является не просто получения контроля над "Виржин", а приз куда более серьёзный. Уничтожение Конфедерации и обретение неограниченной власти над всей Сферой Человечества! Это прозвучало так неожиданно, так пафосно, что Петер не удержался: сначала захихикал, а потом захохотал до слёз, до полного физического бессилия. Его не остановило даже абсолютная серьёзность, с которой на него смотрели присутствующие. Хотя во взгляде Елены проглядывало, скорее, сочувствие, а прищуренные глаза лейтенанта Маттео Сиддика горели каким-то странным предвкушением. Как у рыбака, который прочно удерживает огромную рыбину на крючке, и теперь аккуратно подводит свою будущую добычу к заранее подготовленному подсачеку.

— Вы… вы не шутите? — Михаил, отсмеявшись, наконец-то обратил внимание на невозмутимость окружающих. — Вы что, серьёзно?

— Естественно, да, — отозвалась Тордоттер.

От её холодного тона смеяться Мальцоу сразу расхотелось. Он перевёл взгляд на Ратникова, но тот жестом переключил внимание Петера на лейтенанта.