– Чего ты хочешь? – услышала она наконец вопрос дракона в своей голове.

– Мне нужна Реликвия, – прошептала принцесса. – Сущность стража Марса, которая станет его воплощением на Земле и защитой обители… Мне нужен ты.

– Эссенция… человеку ее не заполучить. И не потому, что твой путь неверен, а потому, что цена ее – жизнь. – Эваларин нахмурилась, не очень понимая, о чем говорит вожак драконов. – Мое сердце и есть суть меня. Как твоя душа, Странник, суть тебя. Сможешь ли ты взять его, не погибнув в черном огне моего тела? – Страж наклонился к Храмовнику и вдохнул ее запах, задевая душу. – Сколько здесь душ… – продолжал дракон пускать свои слова-мысли в голову марсианки, – и каждая по своей воле… никогда такого не встречал…

– Тебе решать, кто это будет – ты или другой дракон, но один из вас исчезнет с Марса сегодня.

– Это буду я, но тебе придется взять мое сердце в руки, а иначе никак. – Имэнири в этот момент спрыгнул вниз, дракон посмотрел на него с интересом. – Остров Хранителей стал приютом для стольких чужаков… как печально.

– Печально? – услышал дракона Равэ.

– Да, огненный человек, ведь это говорит о слабости Источника, о том, что у него нет сил на защиту, но ваше присутствие есть часть замысла Творца творцов, и я не вправе этому противиться.

– Драконы что-то знают о замысле? – удивилась Эвала.

– О-о, дитя, мы первые Его творения, мы ведаем свой путь. И пускай сегодня я погибну без боя, но мы еще сойдемся с тобой в равном сражении. Передо мной будешь не ты, но эта же душа…

– И как ты собираешься это сделать? – тихо спросил Имэнири у Эвалы, кивнув на дракона. – Через их кости не пробиться.

– Есть только один способ. – Ран убрала руку с лапы монстра и посмотрела на сердце твари. – Добраться изнутри.

– Это невозможно, – покачал головой Равэ. – Это снаружи разряды слабые, а внутри они будут бить куда сильней. Вспомни, что бывало с теми, кого они проглатывали.

– У нас нет выбора. – Принцесса сняла ножны и протянула их мужчине, а затем из своей сумки достала чистый арис анимус. – Держи, – отдала она ему и сумку, – если что, продолжишь мое дело.

– Эм-м, может, мне это сделать? Я не так важен в любом случае.

– Нет, – мотнула головой принцесса, смотря на дракона, – я сделаю это сама. Так хочет Эйя.

– Ты храбрый, Странник. Творец творцов улыбается тебе, – услышала она тихий голос стража. – …Торопись, восход близко, и сердце погаснет до следующей ночи…

Эваларин окинула дракона взглядом, осматривая черный мощный скелет, искрившийся от молний, и остановилась на часто бьющемся сердце. Девушка облизала враз пересохшие губы и подошла к сражу вплотную. Сразу же слабые разряды стали обжигать, но пока не причинять сильной боли. Поморщившись, Ран стала взбираться по костям, и с каждым движением боль от разрядов нарастала. Храмовник цеплялась за кости, не обращая внимания на гнилую кожу, чья вонь была невыносима, продолжала подъем по исполинскому телу ящера. В районе ребер было единственное место, где она смогла бы пролезть внутрь стража. Не размышляя ни секунды, девушка так и сделала. Принцесса посмотрела вверх, и ей тут же в спину ударила молния. Да так сильно, что она едва не разжала руки. Удержавшись, Эвала мотнула головой, выравнивая дыхание, и медленно полезла вверх. Все ее тело сотрясалось от боли, и по нему каждую секунду пробегали черные молнии, выискивая самые уязвимые участки и нанося по ним удар за ударом.