– Как жаль, – заговорила Эйя, – что ты лишь ее призрак… Лишь мое воспоминание того дня… – Она вытянула руку вперед, держа на раскрытой ладони арис анимус. – Ночи стали здесь темнее, и в этом есть и моя вина… – Камень стал переливаться всеми цветами радуги, впитывая в себя эссенцию ночи. – Однако без них, таких темных и холодных, остров Хранителей не был бы собой. Они стали частью его существования… Без них Творец творцов не узнает свое сердце. – Странник опустила руку, сжимая камень с Реликвией внутри.

Не проронив больше ни слова, астери вышла из темного облака, а за ее спиной продолжал похрустывать сине-голубой лед, сковавший все, до чего мог дотянуться. Эйя подошла к лежащей на полу девушке и присела перед ней на одно колено. Положив камень у ее руки, Странник коснулась волос Эваларин и провела по ним. Взгляд ее стал печальным, словно она увидела что-то из грядущего. Затем астери приподняла голову принцессы за подбородок и позвала ее по имени:

– Эвала, очнись. – Спустя пару секунд Ран открыла глаза и встретилась взглядом со своей собственной душой. Она не знала, сколько времени они смотрели друг на друга, но еще никогда она не видела настолько сильных существ, которые одним своим видом внушали уважение, душевный трепет и… страх. – Нам пора идти, – прошептала она и вернулась в тело принцессы.

Храмовник быстро поднялась с пола, озираясь по сторонам – все вокруг было во льду, искрилось и переливалось в свете бликующих кристаллов. Девушка подняла с пола камень и убрала его в сумку. Вокруг нее снова стал сгущаться туман, отнимающий силы, и Эвала, еще раз бросив взгляд на тьму впереди и на виднеющийся остров Астери, мерцающий, как звезда, сделала пару шагов назад. Затем, развернувшись, начала спуск вниз.

Путь назад занял некоторое время. Призрак Сета больше не появлялся. Выйдя из дома Мрака и снова оказавшись среди поля бьющих, сверкающих молний, Эвала посмотрела в небо.

– Где же хранится день Марса? – вслух спросила она, и на ее лицо тут же упало несколько капель дождя. Растекаясь, они приятно холодили кожу. – Если Великая долина – это ночь и тьма, то нагорье Элизий – это день и свет. – Ран прокручивала в голове всевозможные мифы и легенды, рассказы, что ей доводилось слышать. – Южане восхваляли его, – рассуждала она вслух, – нет горы ярче, чем золотом горящий на восходе Элизиум… – процитировала она сама не помня кого. Облизнув губы, она даже не обратила внимания на ударившую в землю молнию в метре от нее. Определившись с новой целью, принцесса направилась к выходу из дома Мрака.