– Ничего с ним не случится, – покачал головой Диркан, запустив двигатель и начав подготовку к быстрому взлету.

– Что ты задумал?

– У меня есть одна идея, – не отрываясь от дела, отвечал Дир. – Твоя душа, пусть и съежившаяся до размеров твоего сердца, еще жива.

– Хех, у меня, по-видимому, большое сердце…

– Скорей всего! – улыбнулся неунывающий пилот. – Странник дала тебе две минуты… – В этот момент Имэнири заметил зеленое свечение вокруг робота, словно он был соткан из энергии Источника, иначе откуда он мог знать про слова Эйи. – Но что, если она дала эти две минуты мне?

– Не понимаю хода твоих мыслей, – мотнул головой Равэ.

– Оставшись на Марсе и сгорев в огне, ты бы погиб навсегда. Остров Хранителей поглотил бы тебя и твою душу. Но… – Дир на пару секунд задумался, – если ты сгоришь вдали от Марса, твоя душа, сохраненная во льду, продолжит путь… Эйя дель ав Астери не просто дала тебе две минуты, она дала твоей душе убежище на две минуты. Огонь поглотит тело, а лед спасет дух. Ты станешь свободным. Ты сможешь служить Его замыслу дальше! Так, всё! Не отвлекай меня! – всплеснул руками Дир, выстроив для себя четкий план действий.

Корабль стремительно поднялся в воздух, устремляясь к внешним границам Марса. Имэнири тяжело вздохнул, не желая погружаться в замысел странного робота. В голове не осталось мыслей, лишь обрывки каких-то разрозненных воспоминаний, которые не складывались в единое целое. Хроно кри забрал слишком много. Равэ снова и снова воспроизводил в сознании образ принцессы Ран, припоминая мелочи, на которые обращал внимание во время их недолгого знакомства. Он снова слышал шепот ветра и видел запутанные лабиринты Бэ Хала. Чуть впереди шла беловолосая воительница, а на ее лопатках отчетливо просматривались два абсолютно разных символа. Оба испускали сине-белое свечение. Потом воспоминания переносились в последние два дня, и он слышал тихий голос Эваларин, шепчущей Амону Риджу что-то на ухо. Затем звезды падали на Имэнири, возвращая его на Аль Киля, где он видел себя карабкающимся по горе мертвых тел к тому, кто победил всех воинов планеты огня. Перед тем как вернуться к реальности, он увидел, как враг посмотрел на него сверху вниз, а его изумрудные глаза не выражали триумфа, радости победы. В них было холодное безразличие, словно значение имел лишь бой.

Равэ резко открыл глаза и сквозь алую огненную пелену увидел через иллюминатор бьющийся в предсмертной агонии Марс. Его рука легла на золотой этах, подарок южанина, он крепко сжал его.

– …Дир… – прохрипел мужчина, робот вопросительно посмотрел на него, обернувшись. – А… а что будешь делать ты, когда все это закончится? Куда ты отправишься? – спросил он, попытавшись облизнуть пересохшие губы, но ощутил лишь привкус пепла на языке.