Глеб подошел к багажнику, и Кайя всучила ему два мешка.

– Идите переоденьтесь в гидрокостюмы. Нам предстоит поплавать. – Египтянка кивнула на деревянную пристройку рядом со стоянкой. – А я пока проверю, включился ли барьер.

– Понял, – кивнул Глеб. – Может, еще какие-то указания?

– Пожалуй, да… – Она достала из бокового кармана на двери три аккуратно сложенных водонепроницаемых мешка серебристого цвета. – Упакуй в них наши сумки.

– Сделаем.

Египтянка осмотрелась и пошла в сторону входа в пещеру.

Глеб уложил все три сумки в мешки и крепко их застегнул. Проходя мимо задней двери машины, он постучал по стеклу, отчего Иван вздрогнул.

– Идем переодеваться!

Парень неохотно вышел и побрел следом за Силовым, оглядываясь на удаляющуюся фигуру египтянки. Вдруг он резко остановился и вернулся к машине. В багажнике отыскал в мешках сумку Фэро и, открыв ее, нашел в ней один из пистолетов. Достав его, Громов быстро спрятал его под свитер. Оружие придало ему чувство безопасности, но, подумав, он решил все-таки переложить его в свою сумку.

Кайя тем временем подошла к спуску в пещеру, где толпились любители оставлять след в истории, расписывая и без того замаранные стены многозначительными «Здесь были мы». Отчего-то всем им хотелось отметиться именно на профиле Ленина, высеченном неизвестными на скальном выходе справа от входа в пещеру на высоте аж шесть метров. Однако не сегодня. Люди увлеченно разглядывали ледяную корку, покрывавшую часть входа. Лед таял, оставляя причудливые узоры. Никто не мог объяснить этого явления, тем более в августе.

Египтянка обошла туристов и ловко, даже не глядя под ноги, спустилась в первый грот, где проходила экскурсия. Экскурсовод пытался донести до присутствующих информацию об уникальности пещеры. Она заключалась в том, что пещера залегает в твердом бело-полосчатом мраморе. Впрочем, никого это не волновало. Все без конца фотографировали закопченные, некогда белоснежные своды зала, сейчас покрывающиеся льдом, будто за окном стояла минусовая температура. Редкие для этой пещеры сталактиты сверкали, ловя случайные пробивающиеся внутрь лучи света. Придерживаясь левой стороны, Кайя протиснулась через щель, ведущую во второй грот. Здесь никого не было, и стало значительно теплее. Женщина прошла в центр по полу, покрытому влажной глиной, оставляя за собой ледяные следы. С потолка стекали капли воды, образуя на стенах причудливые узоры. Своды грота на глазах медленно покрывались ледяными цветами. Синие бутоны распускались, и с их лепестков снежинками слетала пыльца. На белом мраморе встречались одиночные символы, словно выдавленные в породе. Почувствовав присутствие Кайи, они загорались синим светом, освещая путь вглубь пещеры. Фэро подошла туда, где заканчивался мрамор и начинался гранит, испещренный неглубокими трещинами и надписями на никому не известном языке. По нему сейчас ручейками струилась вода. Египтянка коснулась некоторых символов, и на них остался ледяной след от ее пальцев. В левом конце грота послышался звук трескающегося льда. Кайя приблизилась к большому камню и, обойдя его, заглянула в колодец. Фонарик не требовался – ледяные символы сами освещали спуск до самого дна.