– Нам нужно уходить.

– Нет, – покачал он головой. – …Убей меня, Кайя.

– Что?

– Это твой шанс освободить Амона. Мне всё равно не суждено войти в Источник. Второй поглотил слишком много меня… остерегайся его в будущем. Знай, он сможет пройти Горизонты. У этой перводуши острова Хранителей внутри таится тьма, и теперь он обладает частью перводуши Земли. Ему нельзя жить. Его душа должна умыться алыми водами Источника.

– Это его не спасет. – Девушка крепче сжала мечи. – Он найдет себе другое тело.

– Зато я заберу с собой тьму. Я чувствую, она сейчас целиком в моей человеческой сущности… Мы не можем допустить, чтобы она познала нас до конца. Ты знаешь, где она обитает.

– Я… я не могу этого сделать.

– …Только ты и можешь подарить мне покой. Убей меня со спины, милостивая Кайя, затем, чтобы твои глаза цвета Нила не потемнели для меня и не окрасились кровью в моей памяти. Время пришло!

Не медля ни секунды, Кайя одним ударом меча пронзила сердце Анхамона насквозь, разрушая хрупкую оболочку акхэи лэ ра. Учитель упал на пол замертво, и его закатившиеся глаза так и не узрели плачущую Кайю Фэро. Она увидела, как две души, сплетенные в одну, – астери и Хранителя – высвободившись из тела, снова яростно сражались, пытаясь разъединиться. Кайя видела в черных глазах Амона отражение их далекого, застывшего во льдах мира и ничем не могла ему помочь. Вдруг египтянка заметила, как откуда-то сверху на камни у самого берега приземлилась дивной красоты бабочка. Как только ее тоненькие лапки коснулись изумрудной воды, Источник забурлил, и уже через мгновение его воды окрасились алым цветом. По подземным лабиринтам от горизонта к горизонту пролетел оглушающий, угрожающий гул.

– Кайя! – услышала она издалека голос Менеса. – Сюда! Время уходить!

У нее на глазах из-под земли под мертвым учителем стали появляться зеленые нити. Они окутали собой всё его тело, и уже через минуту оно обратилось в изумрудную пыль, которую подхватил ветер и понес через врата, к берегам Источника.

Ивана резко вытолкнуло из воспоминаний, и он увидел себя стоящим посреди иллюзорной пропасти, а египтянка сидела на валуне, внимательно за ним наблюдая. Громов выронил из рук сферу, и та, коснувшись воды, рассыпалась золотым порошком. Он посмотрел на свои руки, а затем на свое отражение в темной воде и теперь увидел самого себя. Только сейчас он отчетливо услышал Источник, увидел всё его глазами. Сердце бешено колотилось. Парень снова посмотрел на Фэро.

– Кайя… – шепотом произнес он ее имя, – прости меня… если сможешь. Я не знал.