— Не так быстро, Гремилио ал ти Алармас. Не так быстро, первый советник.

Дядюшка Вим качает отрицательно головой. Он что, знает инспектора?

— Вирамин Имарис Мирос? — Я не вижу Грема, но он удивлен. Удивлен искренне, будто увидел пред своими очами воскресший труп. — Ты же мертв!!!

Они оба знают друг дружку, и, судя по всему, давно!

— Гвардия не умирает, мы отправляемся на перегруппировку в ад! А потом мы возвращаемся. Вы же знаете, советник. Так было всегда.

— Пока стоял Сиугарил!

Они о чем? Ничего не понимаю!

— Пока жив хоть один гвардеец…

— Стоит трон Небесный, — подхватывает Грем слова Вима. — Я помню клятву гвардейского легиона.

— Еще бы, ты же ее и писал, Гремилион.

— Я… — Голос инспектора, или, как он там, советника, это голос человека, полностью погруженного в себя. — Но, — Грем стряхивает с себя это наваждение, — хватит, гвардеец, хватит, легат! Сиугарил мертв! И ты это знаешь. Мертвы сотни миров! И сожжен в пепел Небесный трон!

— Пока жив хоть один гвардеец, стоит трон Небесный.

В голосе Вима мне слышатся фанатичные нотки. И легионер качает головой, не соглашаясь с Гремом.

— Теперь я служу иному хозяину, Вирамин. Отойди.

— Нет.

— Тогда я убью сперва тебя, а потом и его.

— Твой выбор.

— Уйди, гвардеец! Ради памяти нашей, не заставляй себя убивать!

— Нет.

— Прошу…