— Я уже видел это! — сказал Юрий, открыв глаза. — Я же говорил, что дацану угрожает опасность!

— А теперь смотри дальше… — велел Тинджол.

Снова впав в транс, Юрий увидел продолжение.

Цэрин, будто растаяв в воздухе, внезапно исчез прямо на глазах удивлённых ряженных агентов. "Телепортировался!" — догадался Юрий. А Тинджол, уронив голову на плечо, обвис… и умер прямо на руках агентов. От сердечного приступа — решили они. И бросили его в пыль. Воспользовавшись замешательством, два послушника, на которых уже никто не обращал внимания, ускользнули тайным ходом, скрытым в полу рунхай — кухни, под большим котлом для воды — чурамой, по-тибетски. Дацан опустел…

А люди Конторы, растерянно пометавшись по разорённому монастырю, спешно покинули его… Лишь посреди дворика остался лежать неподвижный Тинджол.

— Видишь, как хорошо всё закончилось? — тихо сказал Тинджол Юрию. — Хочешь, чтобы так было — оставайся.

— Хорошо? — возмущённо воскликнул Юрий. — Но ты же умрёшь, Тинджол! Настоятель покинет дацан! Монахи разбегутся! А монастыря не станет! Что в этом хорошего?

— Всё хорошо! Ты станешь просветлённым, — радостно улыбнулся Тинджол. — А мы поможем тебе в этом. Это один из лучших Путей Света — не только отдать жизнь за своего друга, но и помочь ему прийти к Свету.

— Что ты такое говоришь, Тинджол? А дацан? Тебе не жаль, что его не станет?

— Не станет? Смотри…

Юрий, впав в транс, увидел, как спустя пару недель монахи начали возвращаться в монастырь. Они привели его в порядок, и восстановив моленья. Затем вернулся и настоятель Цэрин. Послушников добавилось и дацан вновь ожил и всё стало, как прежде. И даже как будто лучше — благостнее и многолюднее. Снова крутились молитвенные колёса, звонко звучали барабаны Нга, сипло гудели трубы гьялинг и ра-данг. Отмечая все фазы Луны, дацан проводил положенные служения. Молитвенное делание восстановилось и продолжилось.

— Наш монастырь никогда не прекратит своё существование, — сказал Тинджол. — Он будет крутить молитвенные колёса, пока существует этот мир.

— А ты? Где будешь ты после ужасной смерти от вражеской жестокости?

— Ты ещё не понял? — удивился Тинджол. — Смерти нет. Врагов тоже нет. Есть Путь и он так сложился. А я, умерев, как герой, просто быстрее пришёл бы в ту Обитель Света, где ты видел себя и Цэрина. И это было бы очень хорошо, — улыбнулся он. — Мы снова были бы вместе. А пока я туда попасть не могу. Не готов. Тело у меня ещё слабо. Оно не как у Цэрина — не выдерживает той силы, что присутствует в… — назвал он ускользающее от Юрия имя монастыря, которое снова не запомнилось Юрию. — А моя Душа уже давно не принадлежит этому миру. Ничто не удерживает меня здесь… Раньше не удерживало… — вздохнул он. — Пока не проснулась в моём сердце безграничная любовь к тебе, мой Духовный сын. И я счастлив, что узнал это чувство. Моя смерть, ради твоего спасения и защиты Места Света, могла бы резко изменить мою судьбу. И ускорить мой Путь к Свету. Я мог бы даже совсем избавиться от цепи перерождений в сансаре. Пойми — когда ты вступаешь во взаимодействие с миром иллюзий, он, в ответ, вступает во взаимодействие с тобой. Это обоюдный процесс. Обоюдоострый. Но, уйдя из мира жертвенно, я мог бы легко выйти из колеса сансары.