В комнате больше никого не было, кроме неподвижного горзунца. Движущиеся куклы были выключены. Мультипликационное изображение не было отключено, но не было музыкального сопровождения, так что леди и господа в масках танцевали без звука, будто бы поглощенного расстоянием в 200 световых лет и интервалом времени в полвека.

— Бесподобно, — пробормотал Снелунд, когда он закончил курить. Он кивнул большому человеку с пепельно-серыми волосами, ждавшему его: — Расслабьтесь.

Пикенс не шелохнулся.

— Сэр, — его голос был гораздо выше, чем обычно. За одну ночь он состарился.

Снелунд прервал его едва начавшуюся речь нетерпеливым взмахом руки.

— Не беспокойтесь, адмирал. Я прочитал отчеты. Я знаю логическую последовательность событий, приведших к вашему поражению. Кое-кто не обязательно является неграмотным, даже если учесть, что у вас во флоте принят отвратительный язык и что этот кое-кто — губернатор. Но, может быть, он все-таки неграмотен?

— Ни в коем случае, Ваше Превосходительство.

Снелунд откинулся назад, скрестил ноги, закрыл глаза.

— Я позвал вас сюда не для того, чтобы повторять вслух то, что я прочитал, — продолжил он мягко. — Нет, я бы хотел поговорить с вами откровенно и без свидетелей. Скажите, адмирал, что бы вы посоветовали мне делать дальше?

— Так это же… в моем личном отчете… сэр.

Брови Снелунда выгнулись, как две арки.

По щекам Пикенса потек пот.

— Хорошо, сэр, — сказал он осторожно, — те силы, которые у нас остались, в сумме не намного меньше, чем те, которые есть у… у врага. Если мы учтем только то, что не улетело на Сатан. Мы могли бы укрепить небольшой сектор космоса, удерживать его, позволив Маккормаку овладеть остальным. Конфронтация с мерсеянами не может продолжаться бесконечно. Когда мы получим мощное подкрепление, мы сможем выйти в космос и разгромить врага.

— Ваш последний разгром был довольно обескураживающим, адмирал.

Угол рта Пикенса задергался.

— У губернатора лежит мое заявление об отставке.

— Я не принимаю вашу отставку. И не приму.

— Сэр! — Пикенс так и замер с открытым ртом.

— Спокойнее, адмирал. — Снелунд несколько изменил свой тон от деликатного сарказма до остроты и четкости, свой праздный юмор сменил на бдительность и сосредоточенность:

— Вы не опорочили себя, адмирал. Вы просто имели несчастье столкнуться в бою с лучшим воином. Если бы вы были менее способным, мало кто уцелел бы в результате нанесенного вам поражения. Но, несмотря на то, как разворачивались события, вы сумели спасти почти половину своих сил. У вас, к сожалению, нет воображения, но есть мастерство, компетентность, а это свойство так же дорого ценится, как и алмаз чистой воды в наши времена, когда процветает неразвитость. Нет, я не желаю вашей отставки. Я бы хотел, чтобы вы продолжили боевые действия.