Снелунд внимательно посмотрел на Флэндри.

— И она отказала вам? — спросил он медленно.

Злоба сквозила в ответе Флэндри:

— Я не очень-то настаивал. Тем более если учесть, что она уже побывала во многих руках.

И быстро добавил, сразу успокоившись:

— Но это не имеет отношения к тому, что мы с вами обсуждаем. Мои обязательства перед вами, Ваше Превосходительство, те же, что и перед Империей…

— Да, конечно, — Снелунд оживился. — Вовсе не повредит иметь среди тех, кто нынче идет в гору, человека, обязанного вам, не так ли?

Взгляд Флэндри стал самодовольным.

— Да, да, я думаю, что в данном случае у нас с вами полное совпадение взглядов, я бы сказал — резонанс. Так в чем же состоит ваше предложение?

— Хорошо, — ответил Флэндри. — Насколько известно в официальных кругах, на «Роммеле» нет никого, кроме моего многочленного дидонианина. И хиш никогда не сможет говорить. Если приказ о моем новом назначении будет издан прямо сегодня вечером, чтобы я мог не просто улететь куда-то и занять там какой-то пост, а провести новую разведку и потом составить отчет на мое усмотрение — с минимальной командой на борту (Ваше Превосходительство может запросто позвонить кому-нибудь из аппарата Пикенса и проверить мои слова) — я смогу вернуться на корабль и улететь.

Моя команда начнет забывать леди Маккормак. Если они не будут ничего знать о ней в течение года или двух — к тому же новые назначения рассеют их по разным районам Империи — их чувства остынут сами собой. Забвение — самый ценный слуга, Ваше Превосходительство.

— Как и вы, — просиял Снелунд. — Я начинаю верить, что наши карьеры отныне должны быть связаны, командор. Если я смогу доверять вам…

— Вы можете сами во всем убедиться, — предложил неожиданно Флэндри.

— Что? — не понял Снелунд.

— Вы сказали, что хотели бы встретиться как-нибудь с моим дидонианином. Это можно устроить. Я дам вам параметры орбиты «Роммеля», и вы самостоятельно подниметесь на своем личном транспорте, не говоря никому, куда вы собрались.

Флэндри выпустил кольцо дыма.

— Вы смогли бы принять личное участие в том, что сами задумали. Чтобы создать видимость того, что это — профессиональное преступление, в нашем распоряжении будет несколько часов.

Флэндри молчал до тех пор, пока Снелунд не покрылся холодным потом и не произнес с жадностью:

— Да!

Флэндри не смел поверить в то, что цель, к которой он стремился, близка. Если бы ему не удалось этого добиться в этот раз, то он бы сделал целью всей своей жизни достичь желанного результата другими методами.