— Бабуля, — произнесла я, наконец найдя нужные слова. — Я кое-что видела. Это доказывает, что мы неправы в отношении отца. Он… не трус. Он хуже.

— А… — вырвалось у Бабули.

— Мама в это не верит. Но я знаю правду.

— Что тебе наговорили там, в этой летной школе?

Я сглотнула, внезапно почувствовав себя ужасно хрупкой.

— Бабуля, говорят… у отца был какой-то дефект. Изъян глубоко внутри, который заставил его присоединиться к креллам. Один человек рассказал мне, что на «Непокорном» был бунт, что некоторые наши предки тоже могли служить врагу. А теперь, теперь они говорят, что у меня он тоже есть. И… я очень боюсь, что они правы.

— Хм-м-м, — протянула Бабуля, нанизывая бусину. — Давай я расскажу историю о человеке из прошлого, дитя.

— Бабуля, сейчас не время для сказок.

— Эта обо мне.

Я захлопнула рот. О ней? Она почти никогда о себе не рассказывала.

Она начала говорить в своей сумбурной, но увлекательной манере:

— Мой отец был историком на «Непокорном». Он хранил истории о Старой Земле, о временах до того, как мы улетели в космос. Знаешь, даже тогда, с компьютерами, библиотеками и всеми видами напоминаний оказалось, что очень легко забыть, откуда мы родом. Может, потому что у нас были машины, чтобы помнить об этом, и мы решили, что можем переложить это на них. Впрочем, это другая история. Тогда мы были звездными кочевниками. Пять кораблей: «Непокорный» и четыре связанных с ним судна поменьше, чтобы путешествовать на большие расстояния. Ну, и группа истребителей. Мы были обществом, состоящим из многих обществ, путешествующих вместе среди звезд. Отчасти флот наемников, отчасти торговый. Мы были сами по себе.

— Прадедушка был историком? — переспросила я. — Мне казалось, что инженером.

— Он работал в машинном отделении, помогал моей матери. Но его основной обязанностью было хранение историй. Помню, как сидела в машинном отделении, а он рассказывал под гул механизмов, и его голос эхом отражался от металла. Но речь не об этом, а о том, как мы попали на Детрит. Понимаешь, мы не развязывали войну, но она все равно нас настигла. У нашего маленького флота из пяти кораблей и тридцати истребителей не было выбора, кроме как принять бой. Мы не знали, кто такие креллы, даже тогда. Мы не принимали участия в большой войне, и к тому времени связь между планетами и космическими станциями стала трудной и опасной. Так вот, твоя прабабушка, моя мама, была корабельным двигателем.

— Ты имеешь в виду, работала с двигателем, — поправила я, продолжая сортировать бусины.

— Да, но в каком-то роде она и была двигателем. Она могла заставить корабль перемещаться меж звезд. Одна из немногих, кто это умел. Без нее или кого-нибудь вроде нее «Непокорный» застрял бы на малой скорости. Расстояния между звездами огромны, Спенса. И только человек с особыми способностями мог запустить двигатель. Мы рождались с ними, но большинство считали, что они очень, очень опасны.