— Дайте мне еще один день,— попросил Фальк.

Он встал, давая тем самым понять, что разговор окончен.

Он проиграл. В этой игре он бессилен что-либо предпринять.

И все же он заставил эту маску поморщиться, на какое-то мгновение он задел ложь за живое. Все эти мгновения он чувствовал, что истина, будь у него чуть больше сил или умения дотянуться до нее, лежала совсем близко, на поверхности.

Вместе с Орри Фальк покинул башню.

Уже на улице он предложил:

— Давай немного пройдемся. Я хотел бы кое-что обсудить с тобой, но только подальше от этих стен.

Они пересекли ярко освещенную улицу и вышли на край обрыва. Овеваемые холодным ветром, они стояли плечом к плечу и смотрели вниз.

Фонари моста отбрасывали на них свет, прямо с края улицы вниз падали стенки глубокого черного ущелья.

— Когда я был Ромарреном,— медленно произнес Фальк,— имел ли я право просить у тебя о какой-нибудь услуге?

— Вы могли рассчитывать на что угодно,— быстро и спокойно ответил мальчик, как будто вспомнив дни своей первоначальной учебы на Вереле.

Фальк посмотрел ему прямо в глаза, перевел взгляд на золотой браслет на руке Орри и жестом показал, что его необходимо бросить в ущелье.

Орри попытался было что-то сказать, но Фальк приложил палец к губам.

Глаза мальчика вспыхнули. Он немного поколебался, затем все же снял браслет и швырнул его в темноту пропасти.

После этого он повернулся к Фальку.

На лице у него были страх и смущение, но в то же время можно было увидеть, что он всей душой жаждал заслужить одобрение Фалька.

Впервые за все время общения с Орри Фальк мысленно обратился к нему:

— Есть ли у тебя другое такое устройство?

Сначала мальчик ничего не понял.

Мысленная речь Фалька была неумелой и слабой по сравнению с тем, как это умели делать Синги.