Тайб часто выступал по радио. Эстравен, находясь у власти, никогда этого не делал, и вообще это было не в кархидских обычаях. Их правительство, как правило, действует скрытно и не прямо. Тайб, однако, ораторствовал. Слыша его голос, я снова видел длиннозубую улыбку и лицо, покрытое сетью морщин. Речи его были длинными и громкими — восхваления Кархида и пренебрежительные замечания об Оргорейне, поношение «неверных друзей», крики о неприкосновенности кархидских границ, экскурсии в историю, этику, экономику — и все в напыщенном, манерном, эмоциональном тоне, перемешанном бранью и низкой лестью. Он много говорил о гордости за свою страну и любви к отечеству, но мало о шифгреторе, личной гордости и престиже. Неужели Кархид так утратил свой престиж в деле с долиной Синот, что от этой проблемы невозможно отступиться.

Нет, но Тайб часто говорил о престиже и о долине Синот. Я решил, что он сознательно избегает разговоров о шифгреторе, поскольку хочет возбудить эмоции на более элементарном, неконтролируемом уровне. Он хотел расшевелить нечто, замещением и улучшением чего был шифгретор. Он хотел, чтобы его слушатели были испуганы и рассержены. Темами его были не твердость и любовь, хотя он постоянно употреблял эти слова. Когда он их упоминал, они означали хвастовство и ненависть. Он много говорил о правде, утверждая, что готов заглянуть под внешний лоск цивилизации.

Это была вездесущая, повсеместная и удобная метафора — насчет лоска, скрывающего под собой реальность. Она сразу скрывала дюжину ошибок. Одна из самых опасных: цивилизация, будучи искусственной, неестественна, она является противоположностью примитивности. Конечно, нет никакого лоска. Происходит процесс роста. И примитивность, и цивилизация являются ступеньками этого процесса. Если у цивилизации и есть противоположность, то это война. Разумеется, эти противоположности исключают друг друга. Либо те, либо другие, но не обе сразу.

Когда я слышал трескучие напыщенные речи Тайба, мне казалось, что он снова хочет, чтобы его народ сделал выбор, который он уже сделал в начале своей истории. Время для этого, казалось, уже настало.

Медленно, как и их материальный и технологический прогресс, они в конце концов в последние пять, десять, пятнадцать столетий забежали вперед по сравнению с природой. Они больше не зависели полностью от капризов своего безжалостного климата. Плохой урожай не приводил к голодной смерти целые области, а суровая зима не изолировала целые города. На этой основе материальной стабильности Оргорейн постепенно создал объединенное и эффективно действующее централизованное государство. Кархид двигался по тому же пути и вот, чтобы ускорить это, требовалось развивать торговлю, улучшать дороги, фермы, колледжи и тому подобное. Все это цивилизация, лоск. И всё это Тайб презрительно отвергал. Он стремился к более уверенному, быстрому превращению своего народа в нацию — к войне. Его идеи относительно войны были не слишком точны и определенны, зато очень громки. Другим способом объединения в нацию могла бы стать религия, но ее под рукой не оказалось, и он все поставил на войну.