— Какая-то небожественная суета у нас выходит, — бурчу я, вскрывая по команде Варга верхний контейнер и на вытянутых руках вынося его за линию, что до сих пор сдерживала наши цивилизации от прямого контакта. Подносить жратву с поклонами для моего божественного имиджа не комильфо, поэтому просто шваркаю посудину на землю и милостиво машу рукой — налетай.

— Только не провоцируйте их! — стенает в шлемофоне пилот, все переживающий за неприкосновенность своего драгоценного корыта.

Ароматы печева немедленно ударяют в чумазые носы, аборигены принимаются восторженно галдеть и толкаться, но вождь немилосердно лупит охальников древком копья и заскорузлой пяткой по рукам, восстанавливая статус-кво. Пытающемуся протиснуться вперед послу с кактусами прилетает по макушке от более мускулистого конкурента, однако колючая маскировка наконец приносит своему владельцу хоть какую-то пользу. Обидчик с протяжным воем отдергивает и сует в рот грязные пальцы.

— Адорианский стыд… — вздыхаю я. — Непотребно ведут себя варвары, а совестно мне.

— Да вы у меня просто образец дисциплины, — произносит неприятно пораженный таким чудовищным бардаком и явным пренебрежением субординацией Вегус.

— Все… постигается в сравнении, — сопит Ярка в шлемофоне, с третьей попытки врубив второй огнетушитель и скача с ним меж чадящих стеблей.

Вождь, наконец, водворяет порядок среди своих диковатых подчиненных, запускает чумазую лапищу, украшенную браслетами из коры, костей и бусин, в контейнер, выуживает печеньку, обнюхивает ее со всех сторон, как гончий ящер из туманности Ориона, и жадно запихивает в рот. Цельмя.

— А чай?! Чаю-то предложить и не догадались! — доносится из рубки возмущенный голосок Таси, пришедшей посмотреть, как ее кулинарные шедевры становятся связующим звеном между мирами. — Стыд мне и позор, будто я начинающая помощница по хозяйству!

— Не расстраивайся, Тасенька, это из-за перепрограммирования, наверное, — немедля утешаю я ее. Не хватало еще, чтоб расплакалась из-за этих чучел, и так смазка в дефиците теперь.

— Водички из ручья полакают, — отрезает Варг, наблюдая за тем, как вождь стоит, возведя очи к небу, и задумчиво двигает челюстями. Остальные с трепетом взирают на своего лидера, нетерпеливо постукивая босыми пятками по выжженной земле. Внезапно вождь вскидывает вверх зачуханную и облепленную сладкими крошками длань, призывая племя внимать его речи.

— Дар небес пробудил во мне талант к стихоплетству! — озвучивает переводчик спич главы нюкийцев и прибавляет после некоторой паузы и словно бы неуверенно, что переводчикам не свойственно от слова совсем: — Набил гару-гару рот — пляшет от счастья живот!