— Обождите, это все второстепенно. Есть другие дела, которые мы должны обсудить. Кстати, я заметил, что вы не согласны с доктором Певералом. У вас другое отношение к сирианам, не правду ли?

Кук нахмурился.

— Я не хотел бы обсуждать это.

— Я наблюдал за вами, когда он говорил о них. Вам не нравились его слова.

Кук снова сел. Его костлявые пальцы плотно сцепились друг с другом.

— Он странный человек. Он совершенно помешан на сирианах, и уже давно. Он видит их под своей постелью, обвиняет их во всем. Вернувшись с Сириуса, он стал еще хуже относиться к его обитателям, очевидно, обидевшись на них за холодный прием.

— Что это было — холодный прием?

— Я полагаю, ничего ужасного. Они изолировали его, предоставили ему отдельный дом. Иногда они были чересчур вежливы, иногда чересчур грубы. Я думаю, он был слишком придирчив к ним. Они выделили Певералу позитронного робота для персональных услуг.

— Он был оскорблен этим?

— Да. Тем, что они не общались с ним. Я имею в виду, что он воспринимал все это как оскорбление…

— Вы были с ним?

Кук покачал головой.

— Сириус согласился принять только одного человека, и доктор Певерал был старшим. Я вынужден был уступить. Он слишком стар… действительно слишком стар. — Кук как будто размышлял вслух. Неожиданно он поднял голову. — Но я просил бы вас — все это между нами.

— Конечно, — заверил его Лаки.

— А как насчет вашего друга? — неопределенно проговорил Кук. — Я хочу сказать, что знаю его честность, но он немного … гм… горяч…

— Эй, — выпрямляясь, начал Бигман.

Дружеская рука Лаки опустилась на маленькую голову друга и смахнула волосы ему на лоб.

— Он горяч, верно, — сказал Лаки. — Как вы уже заметили это за банкетным столом. Я не всегда вовремя успеваю остановить его, и иногда, рассердившись, он пускает в ход язык и кулаки, не раздумывая слишком долго. Но, когда я прошу его не распускать язык, он нем, как рыба.

— Спасибо, — проговорил Кук.

Лаки продолжал: