— Видишь ли, Лаки, — продолжал Бигман, игнорируя выкрик Норрича, — чертовски удобно воспользоваться шпионом, выдающим себя за слепого. Он может все видеть, тогда как окружающие этого не подозревают. От него ничего не скрывают и не прячут. Он может уставиться на совершенно секретные документы, а окружающие болваны будут думать: «Это всего лишь несчастный Норрич. Бедняга слеп». Пески Марса! Это была идеальная маскировка!

В разговор вновь вмешался Норрич:

— Но я действительно слеп! Что касается головоломок шахмат, то я объяснил…

— О, конечно, ты объяснил! — сказал Бигман саркастически. — Отлично отработанные объяснения. А зачем ты сидел в своей комнате в одиночестве и с включенным светом? Слушай, «Лаки, когда я вошел к нему полчаса назад, у него горел свет. Он включил его не для меня, выключатель был далеко от того места, где он сидел; Почему?

— А почему бы и нет? — возразил Норрич. — Для меня безразлично, есть свет или нет. Но ко мне часто заходят мои друзья и я предпочитаю сидеть при свете, не затрудняя таким образом гостей, например, вас.

— Замечательно! — сказал Бигман. — Вот образец, его прекрасной логики, объясняющей все, что угодно: и как он собирает тримеры, и как играет в шахматы и различает фигуры! Но об одном забыл. Он уронил шахматную фигуру и нагнулся за ней, но вовремя опомнился и попросил меня об услуге.

— Я по слуху могу определить, куда падает вещь, а эта фигура-просто укатилась.

— Давай, давай, оправдывайся! — наступал Бигман. — Это тебе не поможет, ведь ты никак не сможешь объяснить одну штуку. Лаки, я хотел его испытать. Я намеревался выключить свет и направить в его лицо яркий луч фонаря. Если он не слепой, он подпрыгнул бы и зажмурился! Я уверен, так бы и было, но мне даже не пришлось этого делать. Как только я выключил свет, этот тип тут же спросил: «Зачем вы выключили свет?» Как он узнал, что я выключил свет, Лаки? Как?

— Но… — начал Норрич.

Бигман продолжал.

— Он мог чувствовать фигурки, и тримеры, и все такое прочее, но как он мог почувствовать темноту? Он мог только увидеть это.

— Я думаю, самое время дать слово мистеру Норричу, — сказал Лаки.

— Спасибо, — отозвался Норрич. — Я, конечно, слеп, советник, но только не моя собака. Когда я выключаю на ночь свет, для меня: это безразлично, как я уже объяснил, но для Мэтта это сигнал идти спать и он отправляется в свой угол.

Я слышал, как Бигман двигается на цыпочках, стараясь это сделать бесшумно, но у человека, ослепшего пять лет назад, слух чрезвычайно обострен. Бигман остановился возле стены, и через некоторое время Мэтт прыгнул в свой угол. Не нужно быть семи пядей во лбу для объяснения происшедшего. Бигман остановился около выключателя, а Мэтт отправился спать. Очевидно, мой гость выключил свет.