Это гвардеец. Чандриланец. Теммину он кажется подозрительно знакомым.
И он действительно его знает — этот человек охранял камеру Юпа Ташу. Та же копна светлых волос и, хотя отсюда и не видно, наверняка те же шрам на подбородке и бледные глаза.
«Какой же я дурень», — думает Теммин. Отец просто разговаривает с охранником. Может, насчет завтрашнего дня — они с мамой будут стоять на сцене вместе с Канцлером, Леей и большинством остальных спасенных пленников. Наверняка это как-то связано с предстоящими событиями.
А он волновался! Тупица, тупица, тупица…
Теммин встает и вприпрыжку бежит по причалу, маша рукой.
— Эй, пап!
Собеседники поворачиваются к нему.
К Теммину возвращается прежнее дурное предчувствие, что что-то не так. Брентин не машет в ответ. Гвардеец напряжен.
— Тем? — говорит Брентин.
Сын замедляет шаг.
— Пап, я… просто хотел поздороваться. И смыться от мамы.
Гвардеец хмуро смотрит на Брентина.
— Разберись, или это сделаю я.
Брентин кивает.
«В смысле — разберись?» — уже собирается спросить Теммин.
Но не успевает.
Отец разворачивается к нему. В его руке бластер.
Брентин нажимает на спуск.