— Здравствуй, Галли, — произносит Палпатин.

— Здравствуйте.

— Давно не виделись.

Галли сглатывает комок в горле. «Будь сильным. Ты уже не мальчик. Теперь ты уже почти мужчина. Ты вворкка, а не мышь. Ты убивал для него». Он поднимает дрожащий подбородок, стараясь выглядеть гордым и бесстрашным:

— Да, давно.

— Все артефакты на месте. Ядро пробурено. Стражи и мой советник Ташу докладывают, что ты действительно был всецело нам предан. — Палпатин глубоко вздыхает и обнажает в улыбке желтые зубы. — Строительство обсерватории закончено, и вместе с ним подошло к концу и твое время на этой жалкой планете.

— Да.

«Вот оно», — думает Галли. Его ждет смерть. Десть лет, прошедших с тех пор, как он видел этого человека[5], лишь отсрочили неизбежное.

— Я не хочу умирать. — В голосе его нет мольбы, лишь желание, чтобы Палпатин об этом знал.

— Конечно не хочешь. У тебя есть свое предназначение. Те, у кого оно есть, обречены сражаться за жизнь, поскольку жизнь и предназначение неразрывно переплетены между собой.

— А те, у кого нет предназначения?

Палпатин пренебрежительно машет белой как кость рукой:

— Они еще не знают, что на самом деле жаждут смерти.

— Вы меня убьете?

— Я не собираюсь этого делать.

— Тогда почему я здесь?

— Как я уже сказал, твое время на Джакку подошло к концу. Ты выполнил все, о чем я просил, и в награду ты получишь от меня новую жизнь вдали от того места.

Сердце Галли подпрыгивает в груди. «Вдали от Джакку…»

— Я туда вернусь?

— Не сегодня. Возможно, когда-нибудь.