До нее дошли слухи, что Джом Барелл отправился на Джакку, чтобы спасти ее. Обхохочешься — он собрался ее спасать? Будто она сама не может о себе позаботиться? Вроде бы Джес вполне доказала, что может, и потому она решает явиться к нему в квартиру, посмотреть прямо в глаза — вернее, в один глаз, поскольку второй отсутствует, — и прочитать суровую нотацию о том, что она и сама способна за себя постоять, так что огромное ему спасибо… а потом взять и расцеловать его до потери пульса. Но когда она наконец добирается до места, выясняется, что Джома нет дома.

Зато там оказывается женщина, судя по форме, из спецназа. Джес в замешательстве бормочет извинения…

Женщина отвечает, что она пришла лишь затем, чтобы забрать вещи Джома.

— Что случилось? Куда он делся?

— Туда же, куда денемся и все мы, — отвечает незнакомка. Джес все еще не понимает, и та говорит прямо в лоб: — Он погиб на Джакку.

Смысл ее слов доходит до Джес не сразу, а когда это наконец происходит, она все еще не в силах его принять. Женщина говорит, что у нее есть видео с U-транспортника, и спрашивает, не хочет ли Джес его посмотреть. Джес не хочет, но все же отвечает утвердительно и смотрит. Видео короткое и рваное — обычная съемка с боевой камеры. Корабль входит в атмосферу, и спецназовцы стоят у люка, готовые выпрыгнуть и вступить в бой еще до того, как эта проклятая штуковина сможет приземлиться. Джес видит Джома, который наклоняется к камере и, подмигнув, отрывисто кивает:

— Новая Республика, ахуга…

Все остальные спецназовцы, мужчины и женщины, эхом повторяют:

— АХУГА!

Какой-то непонятный для Джес боевой клич.

Джом в последний раз усмехается…

За люком, на фоне Джакку, Джес замечает что-то блестящее. Возможно, это реактивный снаряд.

Больше никто его не видит. Никто, кроме Барелла.

— Снаряд! — ревет он.

И тут Джом совершает невообразимый поступок. Поставив ногу на край проема, он прыгает мимо лучевой пушки в открытое небо. Выпустив две голубые энергетические вспышки из реактивного ранца, он устремляется прямо к снаряду.

U-транспортник разворачивается влево, уходя вверх и в сторону от приближающегося снаряда. Джом исчезает из кадра, и Джес чувствует, как внутри у нее все сжимается. Она едва не кричит камере, чтобы та вновь сместилась вниз, вниз, вниз, дав ей возможность увидеть Джома в последний раз.

Картинка белеет и рассыпается на пиксели.

— Я… не понимаю, — говорит Джес, когда видео заканчивается. — Ему следовало встать у той пушки…

— Чтобы ее зарядить, потребовалось бы несколько секунд. Слишком долго.

— Но ему вовсе незачем было так поступать.