— Это дарианская технология, — выпалил мужчина. — Нано — роботы с интеллектом, то есть умные, действующие по обстоятельствам. Вывести всех не удалось, как помните. Потому как они приспособились к враждебным. Однако и репродукцию мы остановить сумели. Их осталась малая часть. Ложитесь в капсулу, будем завершать все процедуры. И, ваше величество, я очень рискую…

— Не переживай, ты вне подозрений. Мои люди позаботятся о том, чтобы твоя награда не выглядела слишком явной.

— При много благодарен, мой принц.

А как я ему был благодарен! Освободиться от принцессы в последние годы стало моей навязчивой идеей. Она подсадила мне своих нано — роботов еще семь лет назад, дабы контролировать, а если потребуется, и убить. Но я постепенно стал выходить из — под ее контроля, заводя себе сторонников и верных людей. Да, им всем надо платить, но это не проблема.

Для достижения некоторых целей я сблизился с отцом Филисии. И вот он пригласил меня на празднование своего дня рождения. Впервые отдельно от дочери, впервые так открыто и тепло. Но я не был удивлен. Старик чувствует, что дни его сочтены, и, видимо, решил поговорить со мной по — мужски, дать наставление. Или просто посмотреть на меня, как на отдельную, самостоятельную личность.

Когда два года назад объявили о смерти императора, борьбы за власть не случилось. Большинство сената поддержали отца Филисии. Принцесса приложила массу усилий, чтобы ее соперники и рта не могли открыть. Самых ярых противников она убрала нещадно. Несколько аварий и несчастных случаев, пара — тройка покушений фанатиков, сбрендивший гвардеец первого круга…. Судьба, как говорится, всему ее воля.

***

Дворец императора прекрасен и бесконечен. Но как любила цитировать Шекспира принцесса: «Избыток вкуса убивает вкус». Поэтому всей этой роскоши я давно перестал удивляться, как и тому, что император с распростертыми объятиями принимает меня у себя, отметя всю знать и прочих лизоблюдов.

Глядя на этого старого немощного человека, что еле держится на нано — роботах, что заполонили его организм до отказа, вспоминаешь прежнего императора, что умудрился пережить и некоторых своих внуков и даже правнуков.

Мы усаживаемся на диванах, император смотрит, предвкушая непринужденную беседу. Ибо больше ни с кем он не может себе этого позволить.

— Ты мне как сын, — говорит едва разборчиво. Все никак не могу понять, то ли старость дает о себе знать, то ли лень шевелить языком переросла в привычку.

— А вы мне как отец, — отвечаю я с улыбкой. — Выпьем за ваш праздник.

Возношу бокал вина, что стоит больше, чем любой рейдерский корабль со всем оборудованием на борту.