Надеюсь, теперь ты понимаеи/ь меня, когда тысячи раз проклял, когда тысячи раз простил. Я тоже простила тебя. Простила за то, что ты такой есть.

И еще. Космос не вокруг нас, Ринни. Космос появился во мне, когда получила его частицу от тебя. Теперь это наша Джули. Наша доченька наш с тобою космос. Просто приглядись, и ты все поймешь.

Жаль, как жаль, что не увижу тебя. Прощай, ты всегда в моем сердце».

Я посмотрел вдаль, оторвавшись от письма. Именно сейчас я переживал смерть своей девушки. Той, которую никогда не прекращал любить… А еще я отчаянно и бессильно злился на то, что Филисия переиграла меня. Чертова тварь.

Мне казалось, что я умираю. Я рыдал, я уничтожал себя, я молил, что бы это был сон. Я прокручивал в голове все, что было между нами и проклинал себя за то, что столько лет наслаждался жизнью, пока она тихо умирала здесь. Если бы я мог… если бы только знал… Я бы спас ее. Пустое.

Ты все просрал, Ринни. Ты ее убил.

Не знаю сколько времени просидел молча, но когда солнце стало заходить за горизонт, женщина обозначила свое присутствие.

— Вы хотите увидеть ее? — Раздалось трепетное.

— Кого?!

— Дочь, — отвела женщина. — Ее дочь играет в саду. Это все, что оставила нам с вами Алена. Поймите, я очень привязана к ней. И дала обещание, что буду заботиться о Джули, как о собственном ребенке. Именно по этой причине я не сообщила о ней властям.

Дочь. Меня, как током шибануло. У меня есть дочь?! Нет… я понял это из записки. Но… не осознал. Пока не увидел.

Она играла на газончике, сидящая на зеленой травке ко мне спиной. Ставила какие

— то сценки на самодельных куклах. Ей было плевать, что за человек пришел. Она была увлечена своими детскими играми. А мое сердце тем временем разрывалось…

— Джули? — Окликнула ее женщина. — К тебе пришли! Покажи свое почтение, ведь этот дядя целый принц!

Этот дядя твой отец.

Девочка обернулась. А в груди моей ахнуло. Я, как по течению реки, пошел навстречу, будто мира вокруг уже не существовало, и сам себе не принадлежал. Руки потянулись к ней, а тело опустилось ниже. Дочка взглянула на меня глазами Аленки и поглотила их миром без остатка.

Обнял ее, чувствуя нежные волосики, чувствуя бьющееся сердце. И беззвучно зарыдал. Может от счастья, может от горечи потери. Без барьеров и сдержанности, вопреки наставлениям всяких там императоров… словно я один в этом мире и имею моральное право делать все, что захочу.

Нет. Больше не один.

Джули была вылитая мать, напоминала ее каждой деталью своего детского личика. Девочка оказалась неразговорчивой. Она поддалась объятиям, но вскоре отпряла, не понимая, почему же этот дядя плачет. Пожав плечами, самый прекрасный ребенок на свете побежал по своим делам. Минуя игрушки, она двинулась куда — то к краю участка. Остановилась у заборчика, уселась деловито и занялась своими делами. Я бы смотрел на нее вечность.