- Ну, как знаешь, брат! А она согласна?

- Конечно!

- А завтра пойдет с тобой?

- Куда же она денется?!

- Ну вот, ты уже рассуждаешь, как муж! Хорошо, что я – не твоя девушка! – и она рассмеялась.

Собрав необходимые запчасти и инструменты для ремонта станции, я захватил лыжи, оружие и вечером пошел к Гуте. Даже, если она вдруг не согласилась бы пойти со мной в Ку-Они, мы, по крайней мере, проведем вместе ночь.

Когда я вошел (Гута при этом разве что не прыгала от восторга, как ребенок), она, даже меня не дослушав, заявила, что пойдет со мной куда угодно, когда угодно и зачем угодно, и стала поспешно стаскивать с меня одежду и разделась сама, заранее. Нам обоим нравилось находиться без одежды в присутствии друг друга, это одновременно и возбуждало, и создавало какую-то очень домашнюю, интимную обстановку.

Потом мы поужинали отбивными из мяса зубра с картошкой, причем меня снова восхитило, как ест Гута – она словно работала в лаборатории с какими-то биологическими объектами, очень аккуратно и, в то же время, эффективно. Потом она стала собирать вещи для завтрашнего похода, а я – проверять оружие и запчасти для станции, еще раз прикидывая, что же там могло выйти из строя. Я неплохо знал нашу маленькую УКВ-станцию, она легко, с большим запасом, перекрывала расстояние в тридцать километров до Ку-Они, а процессор внутри блока постоянно проводил диагностику и передавал пакеты данных на центральную станцию Ку-Пио-Су. Но беда как раз в том, что связи-то не было, поэтому дистанционная диагностика помочь не могла. Разберемся на месте. Наверняка, это или питание, или антенна – в самом блоке станции ломаться нечему.

Гута, все подготовив на завтра, вернулась, и постелила нам на полу в своей комнатке, нам не хотелось пользоваться постелями ее братьев или родителей – свою жизнь надо начинать самим, на своем месте, в этом мы оказались единодушны.

После того, как мы вволю накувыркались и лежали рядом, держась за руки (мы уже попробовали в прошлый раз спать в обнимку, но ничего не вышло – мы слишком возбуждали друг друга, и никак не могли уснуть), Гута спросила:

- Сережа, а правда ли, что Уоми дал твоей матери новое имя?

- Да. Это произошло, когда они в первый раз были вместе в другом мире. Он назвал ее Катей, потому что ему очень нравилось это имя. И оно созвучно с именем Кунья. Но так ее называл только отец, больше никто. Она тоже это имя очень полюбила.

Гута повернулась к мне и обняла:

- Милый, придумай мне тоже другое имя! Чтобы только ты меня так называл!

- Удивительно, что ты заговорила об этом! Я только вчера сидел за компьютером и искал, какое имя тебе дать. Ты что, мои мысли читаешь?