— Нет на свете ничего, что было бы потеряно навеки. Кроме Халезмийского собора, — проговорил Слартибартфаст. Его лицо казалось алым в свете свечки, которую робот-официант все порывался унести.

— Какого собора? — удивленно переспросил Артур.

— Халезмийского. Это было, когда я занимался исследованиями по заказу Движения за Реальное Время…

— Какого движения? — снова удивился Артур.

Старец умолк, собираясь с мыслями, чтобы наконец-то завершить эту историю. Робот-официант, скользя по пространственно-временным матрицам с одновременно подобострастным и угрюмым видом, цапнул свечку и унес ее. Они уже получили счет, убедительно поспорили о том, кто ел спагетти и сколько бутылок выпили, чем, как смутно сознавал Артур, успешно вывели корабль из субъективного пространства на орбиту незнакомой планеты. И теперь официанту не терпелось доиграть свою роль в балагане до конца и вытурить всех из бистро.

— Вам все станет ясно, — сказал Слартибартфаст.

— Скоро?

— Через минуту. Слушайте. Потоки времени сейчас ужасно загрязнены. В них плавает масса мусора — наподобие отходов и обломков кораблекрушений. И все больше этого утиля попадает назад в физический мир. Возмущения в пространственно-временном континууме, этакие протечки, знаете ли.

— Слыхивали, — заметил Артур.

— Послушай, так куда же мы летим? — спросил Форд, нетерпеливо отодвигая свой стул. — Потому что мне ужасно хочется туда наконец попасть.

— Мы летим, — медленно, с расстановкой сказал Слартибартфаст, — чтобы опередить криккитянских роботов и помешать им обрести недостающие части Ключа, которые они ищут, чтобы выпустить планету Криккит из темпорально-канительного кокона и выпустить на свободу своих безумных Повелителей и остальную армию роботов.

— Просто ты упомянул какую-то вечеринку, вот я и подумал… — протянул Форд.

— Упомянул, — подтвердил Слартибартфаст, уронив голову на грудь.

Он понял, что совершил оплошность — слово «вечеринка» вызывало у Форда Префекта какое-то нездоровое возбуждение. Причем с каждым новым витком трагической истории Криккита и его народа Фордом Префектом все сильнее овладевало желание танцевать с девушками и пить, пить и танцевать.

Старец сознавал, что лучше было бы до последнего момента молчать о вечеринке. Но слово не воробей, а все же вылетело, и теперь Форд Префект уцепился за идею вечеринки со всем рвением арктурианской мегапиявки, которая, крепко прильнув к жертве, откусывает ей голову и забирает звездолет жертвы себе.

— И скоро мы там будем? — спросил Форд, просияв.

— Как только я объясню вам, зачем нам туда надо.