– Логично, – кивнула я. – А дальше?

   Она чуть усмехнулась:

   – Теперь ваша очередь.

   Тоже… логично. Обмениваться любопытствами по кусочкам, чтобы получить информацию наверняка.

   – У меня обнаружилась глиосаркома, – сказала я. – Армейские целители не взялись. Поэтому оставалась только старая добрая нейрохихургия, и я попросила врачей, раз уж всё равно будут вскрывать мне череп, убрать заодно и память о Соппате. Я не хотела помнить всё это дерьмо. Хотела начать с чистого листа. А перед операцией сама себе надиктовала послание. Пара минут, призыв к бодрости и всё прочее. Я думаю, той девочке было очень страшно понимать, что на следующий день её уже не станет.

   – Вполне в её духе, – кивнула моя спутница. – Та девочка, как вы говорите, отличалась большой личной храбростью. Как, впрочем, и вы.

   – Не отвлекайтесь, – попросила я, подумала и добавила:– Пожалуйста.

   – Пожалуйста, – не возражала она. – Давайте выйдем из тени… холодно. Так вот, у приёмной дочери а– дмори леанкрема Соппатского Леса к двенадцати годам проснулась телепатическая паранорма. Девочка стала контактировать с детьми из Центра. Вначале спонтанно, затем осознанно, а ещё позже вокруг неё сконцентрировалось ядро информационного поля, затронувшего всех носителей телепатии в округе. С каждым годом эта своеобразная инфосфера крепла и ширилась. Кстати, эту девочку звали Спаурклаемь. Я думаю, в инфосфере Земной Федерации она легко смогла бы добиться первого ранга. Но ей не хватало ресурсов. И тогда она поступила учиться на биолога. Я не знаю всех деталей, как ей это удалось, но она добилась стажировки в Центре отца, а попав в Центр, склонила его к сожительству. При этом времени даром она не теряла. Среди испытуемых были её протеже, скажем там. Гринлав, например. Хелен, – она остро взглянула на меня, – и Анинав.

   – Вашу мать, – высказалась я.

   – Вы же сами не захотели помнить, – сказала она с усмешкой. – Совершенно зря. Солнечный Крест вам дали… как это у вас говорится?– за красивые глаза.

   – Не за красивые глаза, – поправила я. – За одни только красивые глаза ничего не дают.

   – Ваша очередь, – сказала она.

   – В двенадцать лет, – нехотя сказала я, – во мне проснулась паранорма. Как проснулась… я убила человека. Спонтанно. Он, правда, долго и упорно действовал мне на нервы, но меняэто не оправдывает, конечно же. Случаем этим заинтересовался профессор Марвин Таркнесс, целитель первой категории и телепат первого ранга. И он обнаружил при обследовании, что у меня снова образовалась глиосаркома. Пока ещё маленькая, но с ней надо было что– то делать. И он предложил завершить эксперимент. У него был доступ ко всем материалам по Соппату. Он взял на себя все риски и объяснил мне, что каждые два года удалять глиосаркому – не вариант. И не вариант оставлять без контроля паранорму, которую невозможно блокировать химическим путём и понижающими операциями, ведь она не прошита в геноме. Таким образом, эксперимент был доведен до логического конца. Единственный в своём роде. Инфосфера приняла решение не проводить таких процедур впредь. Слишком затратно и непредсказуемо по сравнению с классическими способами получения психокинетических паранорм.