— Нет, ваша милость. Я пойду сам.

— Так, может, и не было с тобой ничего? Просто напоминает о себе богатое воображение? Боар, ты осмотрел этого пройдоху? — бородач в углу пробормотал нечто нечленораздельное. Ород строго посмотрел на него, осуждающе крякнул и продолжил допрос: — Ну-ка, поэт, задери подол. Посмотрю, насколько твои слова похожи на правду.

Амад послушно поднял полы плаща. Ород, демонстративно кряхтя, выполз из-за стола и со свечой в руках, приподняв полы своей хламиды, приблизился к ним. Минут пять разглядывал затянувшиеся раны Амада. Молча вернулся на свое место.

— Виноват, Ваша Порядочность, — заискивающе защебетал из угла бородач, — мне и в голову не пришло, что такого уважаемого в прошлом человека, как поэт, можно заподозрить в какой-либо деятельности, наносящей потенциальный вред Порядочности. Вот его спутник, Олек, — иное дело. Подозрителен одним лишь тем, что здоров, как бык. Но ничего запрещенного я у него не нашел. Подумал, что…

— Плохо подумал. И не в этом дело. Молчи уж лучше, чтоб не усугублять, — сопроводил свои слова Ород небрежным жестом, словно отмахиваясь от мухи. Потом обратился к Амаду: — И когда же ты удостоился тех ран, о которых ты нам только что поведал?

Амад смутился.

— Ну, недели две назад, Ваша Порядочность, — неуверенно произнес он.

— Значит, две недели. Предположим. Новая кожа наросла за две недели? Мертвые ткани на месте укуса рассосались?

— Собирая в дорогу, в знак моих былых заслуг мне вручили сильные лекарства.

— И еды на две недели?

— В Лоскаве на одной из свадеб мне дали целый мешок пирожков. А Олек оказался хорошим охотником на зайцев.

Упала пронзительная тишина.

— Жаль, что некогда нам с вами разбираться, — сказал наконец Ород, — а то б накопали. Будем считать, что твои пустые слова приняты к сведению. Но, конечно же, в архивы эти фантазии не попадут. Завтра вы уйдете с караваном, и все ваши правды и неправды рассудит Создатель. Боюсь, незавидная участь вас ждет. Он каждому воздает по желаниям его. Ты, Боар, тоже пойдешь с караваном. Будешь следить, чтобы с этим поэтом не произошел очередной казус. Чтобы сверху ни один камень на него не свалился. А ежели камень попадет под ногу и повредит ее — будешь лично тащить до Алтаря. Ясно? Это тебе наука на будущее: опасен не тот, кто с виду страшен, а тот, кто ловко скрывает непорядочность желаний.

Бородач, явно удрученный перспективой примкнуть к охране каравана, низко поклонился, но не решился на возражения. Ород же, уточняя каждую букву, произвел запись в своем свитке и милостиво отпустил всех отдыхать.