— Тварь.

— Я? Почему? Вылечим. И капсулой нормализуем состояние. Я почитал про твой синдром. И вправду мерзковатая штука, если, конечно, у тебя он. Оказывается, есть столько всякой неизлечимой погани. Но в одном ты точно не соврала. Твоя болезнь убивает медленно, это не чума, когда день или два, это длится неделями, месяцами. И обезболивающие уже не действуют.

— Ты…

— А еще мне скажут спасибо службы безопасности, когда получат тебя. Думаю, у них выйдет вытрясти все, что нужно. Там есть подходящие специалисты, — Кахрай постучал по лбу Труди. — Настолько подходящие, что станется вытащить мозги из твоей головы и запихнуть в машину. И тогда точно смерть тебе не будет грозить.

— Я…

— А чтобы ты не решила сотворить глупость, мы тебя отправим в сон. Есть еще свободные капсулы.

— Сволочь.

— Я? Это ты собралась убить несколько тысяч неповинных человек. Я же тебя спасаю. И их тоже. Всех спасаю. Сама говорила, что благородные люди только так и поступают.

Ответом был взгляд, полный ненависти.

— И к слову, учти, они, когда твои мозги перегонят в машину, а потом хорошенько покопаются в них, то узнают все. В том числе и где искать твою родню… я не думаю, что их посадят, но и будущего, тобой нарисованного, твоя дочь лишится.

— Ты…

— Посмею, — Кахрай выдержал ее взгляд. — Еще как посмею. Поэтому у тебя есть лишь один шанс договориться.

— И чего ты хочешь?

— Имена. И то, что у тебя есть на этих ублюдков. Я получаю информацию. А ты становишься одной из первых жертв чумы. Как и хотела.

В ответе Кахрай не сомневался.

В конце концов, кто хотел иметь дело со службой безопасности?

Сон не был сном в полной мере. Тойтек не знал, были ли тому виной настройки капсулы, появившаяся после паралича толерантность к основным типам снотворного или же нынешняя болезнь, главное, время от времени сознание возвращалось.

Оно огромною рыбиной подплывало к границе яви, но не находило сил эту границу переступить.

Пожалуй, он бы нарисовал эту рыбину.