В мощности вертолету не откажешь, однако его органы управления слишком неповоротливые и явно не отличаются точностью. Митч вынужден прилагать массу усилий, чтобы удержать аппарат под контролем во время снижения. Он приземляется на площади — как ему кажется, перед главным входом в храм. Вынимает из панели управления массивный черный пластиковый ключ, тем самым отключая подачу питания к роторам. Пока они замедляют ход, он выбирается из кабины и обегает вертолет спереди, чтобы забрать с пассажирского сиденья Линисд, которая до сих пор не пришла в сознание. На площади, несмотря на ее громадные размеры, нет ни одного человека.

Он торопливо шагает по сверкающему мрамору — так быстро, как это возможно с Линисд на руках. Учитывая ширину и высоту арки, ведущей внутрь купола, при должной сноровке он мог бы просто пролететь ее насквозь.

Внутри здание напоминает собор Каменного века. У него есть все характерные признаки религиозного сооружения: места для сидения, сцена, вместительный балкон с дополнительными сидениями, приподнятые трибуны для выступлений, алтари, иконы, подходящая акустика. Опорные колонны — пяти метров в ширину, — на которых держится крыша храма, не относятся ни к греческому, ни к римскому стилю, и представляют собой грубо обтесанные округлые «капли» из красного камня, широкие у основания и заостряющиеся кверху, будто сделанные из медленно тающего воска. Стены украшены фресками, напоминающими наскальную живопись, прокачанную до масштабов и широты Ренессанса без каких-либо улучшений в плане художественных материалов, инструментов или техник; несмотря на свой внушительный размер и фантастическую проработку деталей, рисунки выглядят грубыми, угловатыми, схематичными и как будто нарисованы отдельными мазками, а набор пигментов почти не выходит за рамки красно-коричневого, черного и белого. Там, где Митч бы ожидал увидеть декоративную каменную кладку и причудливые детали из золота, располагаются деревянные скульптуры людей и разных существ с вытянутыми и гипертрофированными пропорциями, будто изваянные неким инопланетным скульптором, которые их никогда не видел, а знал лишь по описаниям. Взгляду Митча предстают перья, леопардовые шкуры, копья. Естественный свет струится из нескольких дюжин узких вертикальных проемов, вырезанных в камне по направлению к потолку.

Пустует даже главная аудитория.

— Здесь кто-нибудь есть? — кричит Митч, чувствуя, как начинают уставать его руки. — Мне нужна помощь! — Его мольба отражается от стен, оставшись без ответа. Храм, как и все остальное, оказался пустым.